— То правда, Анно,— выспрашивала моя мама,— что вы когда-то давным-давно летали птицей в лесу?
— Может, и летала. Все мы, женщины, птицы, крылья имеем...
— То правда, Анно, что когда ваш Яков повадился до корчмы, так вы ему «такое» слово шепнули — и пропала его дорога до Йоськи?
— Правда, — уже не смеялась Гейка.— Только тех слов было намного больше, не одно...
— А правда, Анно, что когда Яков задумал выпускать газету, так вы будто бы учили его, как ту газету писать?
— Правда,— тоже соглашалась Гейка,— Писанье у него не шло, не было практики. Он, сердешный, ногти грыз, слова терял... А я сидела вон там, возле печки, ребенка на руках качала, чтоб не мешал батьку думать, и подыскивала ему, бывало, то слово, то мысль, а то и просто улыбалась Якову и говорила, чтоб не изверял- ся, не бросал задуманное, чтобы терпение его не кончалось. Великое и мудрое дело — терпение.
— И он, Яков ваш, слушался? — удивлялась моя мама.
— А как же,— подтверждала Гейка.— Мучился, бывало, аж зубами скрипел... и бумагу рвал в клочья. А когда выходило у него что-нибудь путное, когда слово тулилось к слову, как в колоске жито, о, тогда он хватал меня с сыном на руки. Я ж была легонькая... Я ж ведь пташка из леса.
Я вновь засыпал под Гейкин ласковый смех; я в самом деле верил в ее сказки, мне с тех пор все снится и снится, что я ищу слово...
«Косовач, 25 сентября 1932 года.
Воеводскому комиссариату полиции.
Полностью разделяю Вашу мысль о том, что «Каменное Поле» угрожает спокойствию и безопасности наших рубежей, таким образом, было бы лучше, чтоб газеты вообще не существовало. От подозрительного союза Розлуч — Черемшинский нечего ждать добра для государства. Каждому, кто читает «Каменное Поле», постепенно и настырно вдалбливаются в голову факты серости современного бытия, его растерянность и бедность. А не следует ли отсюда: если бытие серое, так не стоит ли его изменить?
Тираж газеты, правда, небольшой — едва превышает восемьсот экземпляров. Часть его (до 200 экземпляров) экспедируется почтой. Остаток тиража распространяет первый и весьма надежный помощник Якова Розлуча — Иосип Семянчук (по-уличному его называют Иосип Паранькин Муж), который в типографии укладывает газету в сумки, садится на коня и в продолжение дня развозит ее по селам, полонинам, лесозаготовкам и лесопилкам...» (перевод с польского).
«Косовач, 26 сентября 1932 года.
Воеводскому комиссариату полиции.
На Ваш запрос высылаю информацию о кольпортере «Каменного Поля» Иосипе Семянчуке. Ему пятьдесят два года, низкого роста, светловолосый. Особые приметы: постоянно от застарелой простуды посапывает носом. Молчаливый, ни в какие разговоры не вступает. Всю жизнь прожил неграмотным, а в последнее время с помощью жены Я. Розлуча овладел украинским чтением и письмом.
Наш человек из Садовой Поляны сообщает, что Семянчук практически неприступен, он безгранично предан Розлучу и в самом деле верит, что работа, выполняемая им, необходима для блага и просвещения народа.
Будем постоянно держать его в поле зрения...» (перевод с польского).
«Косовач, 20 сентября 1932 года.
Воеводскому комиссариату полиции.
Тон и политическое направление газеты «Каменное Поле» вызывают возмущение широких слоев туземного населения, особенно интеллигенции, священников, хозяев богатых и среднего достатка. Кампанию против Розлуча повели довольно успешно «Косовачские вести» и «Прут» из Соляной Бани. Розлуча обвиняют в том, что его газета вносит разлад в среду украинского общества, публично позорит уважаемых людей. Газете
также приписывают безбожиичество, неуважение к священному сану. Одним словом, вокруг «Каменного Поля» заваривается война. Мы, со своей стороны, также не сидим сложивши руки...» (перевод с польского).
«Прошедшей субботой поздним вечером в лесу между Гуцульским и Головыськами группа неизвестных — приблизительно пять вооруженных бандитов, бывших в масках, — напала на известного нашим читателям кольпортера Иосипа Семянчука. Его жестоко избили, отобрали и сожгли тираж газеты, украли некоторую сумму денег.
Напавшие также угрожали, что если газета не перестанет «мутить» людей, то найдутся силы, способные «заткнуть ей глотку».
О бандитском налете редакция заявила полицейскому представителю в Гуцульском. Ведется расследование».
Из газеты «Каменное Поле», № 10.
«Косовач, 2 ноября 1932 года.
Воеводскому комиссариату полиции.
...С нашей стороны относительно «Каменного Поля» сделано все необходимое, чтобы газета перестала выходить. Не сегодня завтра клиенты типографии пана Розена в Гуцульском, которые, разумеется, дают издательству основную прибыль, заявят, что они не смогут сотрудничать с фирмой, которая компрометирует себя, печатая промосковскую газету. Будем надеяться, что Розлуч с Черемшинским этого удара не вынесут» (перевод с польского).
Ночь. Люди спали в своих теплых постелях; в кошарах и стайнях сонно жевала жвачку скотина; вполглаза дремали псы. Садовая Поляна плыла в густой осенней ночи без весел и руля — и горы расступались перед нею. Гейка спала на руке своего мужа разнеженная, горячая, убаюканная поцелуями Якова и теми же поцелуями обессиленная, и потому она не могла ни заговорить беду, ни задушить ее в яйце-зародыше, ни пустить за нею стрелу.
В ночи этой, в адской темноте, на самом ее донышке, где черти свои игрища водят, ползла змея; несла змея в гнилом зубе два уголька. Змея миновала церковь, читальню, виллу графа Курмановского, богатые усадьбы — все это ее не касалось и не интересовало. Была у нее более высокая цель — доползти до подворья Иосипа Семянчука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102