И вроде бы это соответствовало фактам.
Победа вроде бы налицо. О такой судьбе можно только мечтать. Мировая
известность, признание, делай, что хочешь говори, что хочешь, езжай, куда
хочешь. Что еще? Но это была бы ложь. Сильный побеждает только одним путем
-- становясь слабее. Гений побеждает, становясь серее. Свободный побеждает,
сковывая себя. Но чья это победа?
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Учитель вышел на привокзальную площадь. Прохожие при виде его начинали
ощупывать свои карманы. Ну и бандит, говорили они. Гляди, какая рожа. Сажать
их надо! Вешать! Постовой решительно направился к нему и потребовал
документы, ощупав на всякий случай пистолет. Ясно, сказал он, поглядев
бумаги. А ну, топай отсюда живей! Здесь иностранцы ходят. Сфотографируют --
пеняй на себя. Пошел ты в ж..у, лениво сказал Учитель и не спеша запихнул
бумаги за пазуху. За эти годы тут произошли действительно огромные перемены,
подумал он. Ого какие махины понастроили! Что твой Нью-Йорк! И все-таки тут
что-то осталось незыблемым. Какая-то глубинная безвкусица и серость. Ну
конечно, вон улицу перерыли на самом видном месте. Наверно канализацию
забыли провести. А этот небоскребик уже ремонтируют? Ибанск есть Ибанск.
Провинциализм с претензией на столичность. Столица столиц, как выразился
Заибан. Захудалая периферия, вообразившая себя центром мироздания. Чего тебе
еще, спросил он перепугавшегося постового. Сказано, пошел вон! Пушку оставь
себе. А я, может быть, тут ночевать останусь.
И в самом деле, куда идти, подумал он. Дома нет. Жена сразу же
расторгла брак, как торжественно сообщили ему, и добилась лишения его прав
отцовства. Квартиру поменяла. Где теперь прописываться? Друзей никого не
осталось. Он вышел на обезлюдевший проспект Претендентов. Странно, подумал
он. Еще так рано, а людей никого не видно. Ах да, сегодня же матч. Наши
встречаются с гренландскими профессионалами. Матч века! Победа принципов
ибанизма в спорте нам нужна во что бы то ни стало. Если наши проиграют,
кое-кого могут посадить.
Дойдя до Продуктового Ларька, Учитель присел на сваленные как попало
пустые ящики из-под каких-то неведомых ныне фруктов. Если мне память не
изменяет, подумал Учитель, эти ящики валяются здесь с тех самых пор. Итак, я
опять на свободе, сказал он вслух. На свободе! И он рассмеялся. И рядом с
ним рассмеялся кто-то еще. Кто ты, спросил Учитель. Никто, ответил голос. А
ты? Я тоже, ответил Учитель. Откуда ты, спросил голос. Из прошлого, ответил
Учитель. А ты? Я хуже ответил голос. Я из будущего.
Обычно я живу здесь, сказал Хмырь. У меня есть местечко, где можно
переночевать. Берлога. Но моя Сожительница сегодня спит с Участковым.
Сегодня его очередь. Можно было бы пойти к Спекулянтке. Но она сегодня спит
с Ревизором. У них в магазине крупно проворовались. Идет ревизия. Так что
сам понимаешь. Пойдем пока в Забегаловку. А потом что-нибудь придумаем.
ПОЦЕЛУЙ ИБАНЦА
Ибанцы много всего внесли в мировую культуру. Радио, самовар, матрешки,
-- всего не перечесть. Ибанский землепроходимец Хмырь раньше Колумба ходил в
Америку. И не раз. Возьмет, бывало, краюху хлеба и пару запасных лаптей, и
пошел. Далече ли собрался, спрашивают соседи по квартире. В Америку, говорит
Хмырь. Ишь, Колумб какой нашелся, шипят соседи от зависти. Может, подарочки
принесешь? Бутылочку ихней какой-колы? Пиджак замшевый? Или шубку
нейлоновую? Ха-ха! Я бы принес, говорит Хмырь. Да валюты, сами понимаете, в
обрез. И пошел. На работу пошел. Прямо в братийное бюро. Характеристику,
говорит, дайте. А далече ли ты собрался, спрашивает Браторг. В Америку,
говорит Хмырь. Ишь, Колумб какой нашелся, говорит Браторг. Чего ты там не
видал, в этой Америке? Думаешь, без нас, сопливых, не обойдутся? Они и без
нас Америку-то откроют! Они -- не то, что мы. Европа! У меня родственник
там, говорит Хмырь. Чингачгук. Может, слыхали? Приглашение вот прислал. А
кто он такой, твой Чинначхать, спрашивает Браторг. Может, миллионер какой?
Реакционер? Расист небось? Из ЦРУ? Нет, говорит Хмырь. Он -- вождь. Красный.
И голый весь. Как ибанец. Не отличишь. Раз так, говорит Браторг, иди О
ткрывай Америку! И Хмырь пошел. Прямо в специальную комиссию
маразматиков-пенсионеров. А скажи-ка, спрашивает Маразматик, какой
политический строй в этой твоей... как ее... Америке? Дикость и варварство,
говорит Хмырь. И никакой семьи, частной собственности и государства. Угадал,
говорит Маразматик. А как относится король одной иностранной державы к
событиям на Ближнем Востоке? Отрицательно, говорит Хмырь. Верно, говорит
Маразматик. А сколько картошки в этом году собрали хлеборобы Заибанья?
Вдвое, говорит Хмырь. Молодец, говорит Маразматик. Политически ты подкован.
Можно доверить. Иди! И Хмырь пошел. Прямо в Органы Охраны Народа (ООН). В
Америку собрался, спрашивает Сотрудник. Прекрасно. Давно пора. Только вот
ответь, что ты говорил своему собутыльнику Балде в Забегаловке? А анекдотики
кто рассказывал во время пьянки у Лаптя? А известно ли тебе, что твой
Чинначкак пренебрежительно отзывался о наших мероприятиях по воспитанию
интеллектуалов с испорченной анкетой? И Сотрудник нажал кнопку. Из окошечка
прямо в рожу Хмырю со свистом выскочила автоматическая фига и поставила на
лбу у Хмыря штампик: ОТКАЗАТЬ. Иди, сказал Сотрудник. Раньше, чем через год,
не появляйся. И помни... И Хмырь пошел. Прямо домой. Далече ли ходил,
спрашивают довольные соседи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143