Она просто Женщина. Представляешь, что
начало твориться в эшелоне! Тысяча здоровых молодых людей, больше года
вообще не видавших женщину даже издали. А что если принять участие в этой
лотерее, говорю я соседу по нарам. Хотя ты парень вроде бы ничего, говорит
сосед, но шансы твои практически равны нулю. Он произвел расчет, и
действительно, шансы мои теоретически оказались исчезающе малой величиной.
Твои расчеты, говорю я, сами по себе безукоризненны. Но ты исходил при этом
из ошибочной теории нашего эшелона. В частности, ты допускал, что вся тысяча
человек жаждет провести время с этой женщиной. Но практически это не так. Я,
исходя из эмпирических наблюдений, допускаю, что три четверти состава
эшелона предпочтут дрыхнуть, а не сражаться за весьма сомнительную
возможность провести ночь в обществе женщины. Учти, подавляющее большинство
здесь -- мальчики, никогда в жизни не пробовавшие бабу. Так? Сосед
согласился. Затем мы перебрали еще кое-какие пункты и установили, что
претендовать на стрелочницу будет не более десяти человек. Как потом
выяснилось, мой теоретический результат блестяще подтвердился; таких
оказалось всего пять человек. Причем, все далеко не красавцы и бабники. Но
это уже другой вопрос. Вот ты высчитывал коэффициент социальной активности
населения Ибанска. Получилась довольно значительная величина. Но мне
кажется, что ты исходил из ошибочных теоретических предпосылок. Расчет можно
произвести на другой теоретической основе, а именно -- приняв такие
допущения. Социально активны только члены Братии. К тому же не все. Братия
сама есть социальный организм, в котором фактически активную часть можно
выделить твоим методом. Попробуй, посчитай теперь. Получается то же самое,
говорит Крикун. Дело в том, что выделенные таким методом социально активные
индивиды рассеяны в теле общества, потому приходится брать поправку на
расстояния, что сводит на нет весь предыдущий выигрыш. А чем кончилась твоя
история? Я теоретически вывел, сказал Учитель, что победит в этой ситуации
самый терпеливый и находчивый. Взял шинель и, не дожидаясь вечера,
отправился в будку. Даже ужин пожертвовал соседу. Тебе чего, спросила
стрелочница, когда я пришел. Начальство приказало, говорю. Ну, коли
начальство приказало, оставайся, говорит. И я остался. До полуночи мы о
чем-то болтали. Потом я лег на скамейку и уснул. Никаких попыток я, конечно,
не предпринимал. Она была для меня в некотором роде решающим экспериментом,
подтверждающим мою теорию. Под утро она меня разбудила, и я, схватив шинель,
на глазах у всего эшелона помчался в свой вагон. Взбешенный командир роты
(он был одним из претендентов) влепил мне губу на полную железку за
самоволку. Так я и ехал до самого фронта на губе. Патом пошли города. Баб
было навалом, и все особо желающие разговелись. А я сидел. Это не теория,
говорит Крикун. Теория рациональна, а твой ход иррационален. Его не учтешь
никакой теорией. Ну и что, говорит Учитель. Разве нельзя придумать нечто
аналогичное в отношении целого общества? Давай в конце концов выясним с
полной определенностью, чего мы хотим. Определенность в таких делах есть
самая грубая ошибка, говорит Крикун. Здесь нужно нечто крайне
иррациональное, не выводимое ни в какой теории. А это исключает как
определенность исходных предпосылок, так и определенность целей. Нужна
принципиальная неясность и неопределенность. И я, кажется, нашел кое-что.
Надеюсь, это не секрет, спросил Учитель. Конечно, нет, сказал Крикун. Я
нашел одно из самых больных мест этого общества. И в это больное место надо
бить, бить и бить, не заботясь о последствиях и о будущем. Это -- больное
место панический страх гласности. Нужна гласность. Любой ценой. В любой
форме и прежде всего во вне. Мир должен знать, что мы такое.
ПЕРСПЕКТИВЫ ЗАПАДА
Вернувшись из Франции, Распашонка реализовал чемодан духов и дамского
белья и затем на месяц уехал в санаторий по путевке Органов отдохнуть и
подвести итоги своих впечатлений. Итоги вылились в поэме, смысл которой был
выражен в безобразном стихе, приписываемом Певцу:
Погодите, доберемся и до вас.
Жизнь счастливую построим без прикрас,
Пережитков буржуазных вас лишим,
Не понравится -- тому башка кишим.
Потерпите, обязательно придем
И с собою идеалы принесем,
И научим вас, как следовает жить,
Не захочется -- заставим полюбить.
Не надейтесь, мы обратно не уйдем,
Не оставим вас с буржуями вдвоем,
Не позволим наших братьев угнетать.
Нашу нефть у них безденежно качать.
ЧАС ПЯТНАДЦАТЫЙ
Все-таки какие-то меры они вынуждены принимать, говорит Она. У нас
заменяют самых отъявленных мерзавцев. Причем, на либералов и сравнительно
порядочных. Погоди, говорит Он. Эти порядочные еще покажут себя. Нельзя так,
говорит Она. Жизнь многопланова. В каких-то отношениях улучшения все же
происходят. Происходят, говорит Он. Но общая атмосфера остается.
Бессмысленно за полярным кругом искать очаги субтропиков. На днях на самом
высшем уровне обсуждали Журнал Теоретических Проблем Ночных Горшков и
Иконостасов. ЖТПНГИИ. Нашли идеологическую ошибку в освещении обычая
ковырять в носу и почесывать задницу. Редактора сняли. И знаешь, кого
назначили? Не может быть, говорит Она. Это же чудовище! Почему же, говорит
Он. Это -- улучшение. Ходит слух, будто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143