Эти параметры страдают потому, что они не являются продуктом суммирования.
Одного умного не заменишь двумя дураками. А социальный уровень общества не
превышает уровня социального самосознания самого социально развитого его
гражданина. Творческий уровень общества не выше такового у самых одаренных
его представителей. Он, на самом деле, намного ниже. Как видите, куда ни
кинь, всюду клин.
СТРАНИЧКА ГЕРОИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
Во времена Хозяина был установлен единый общеибанский стандарт штанов.
Один тип штанов на все возрасты и росты. На все полности и должности.
Широкие в поясе, в коленках и внизу. С мотней до колен. С четко обозначенной
ширинкой и карманами до пят. Идеологически выдержанные штаны. По этим штанам
ибанцев безошибочно узнавали во всем мире. И сейчас еще на улицах Ибанска
можно иногда увидеть эти живые памятники славной эпохи Хозяина. Их
демонстративно донашивают пенсионеры-соратники Хозяина. Донашивают ли?
Однажды Журналист спросил обладателя таких штанов, как он ухитрился их
сохранить до сих пор. Пенсионер потребовал предъявить документ. Потом
сказал, что он эти штаны сшил совсем недавно. Когда Журналист уходил,
пенсионер прошипел ему вслед: распустились, мерзавцы, к стенке давно вас не
ставили. Это, конечно, смешной курьез. К стенке можно ставить и в узких
штанах И даже без штанов. Даже удобнее.
Выработан всеибанский тип штанов был в ожесточенной борьбе с уклонами и
классовыми врагами. Левые уклонисты хотели сделать штаны шире в поясе, а
мотню спереди опустить до пят. Они рассчитывали построить полный изм в
ближайшие полгода и накормить изголодавшихся трудящихся до отвала.
Своевременно выступил Хозяин и поправил их. Лэвые укланысты, сказал он,
савершыли тыпычную ашыпку. Аны атарвалыс ат масс и забыжалы впэрод. Левых
уклонистов ликвидировали правые уклонисты. Те, напротив, хотели расширить
штаны в коленках и ликвидировать ширинку. Они не верили в творческие
потенции масс и все надежды возложили на буржуазию. Опять своевременно
выступил Хозяин и поправил их. Правыэ укланысты, сказал он, савэршылы
тыпычную ашыпку. Аны атарвалыс ат масс и забыжалы назат. Правых уклонистов
ликвидировали левые.
Когда Хозяин сдох и ибанцы наревелись досыта, стали появляться
несколько зауженные штаны. Потом появились совсем узкие. С узкоштанниками
повели решительную борьбу. Разрезали штаны публично, выгоняли из институтов,
увольняли с работы, штрафовали, писали фельетоны. Но зато уже не
расстреливали. И расправу производили не Органы, а сами широкие народные
массы по собственному почину. Страшили не узкие штаны сами по себе. Они были
даже выгоднее, так как благодаря им производство тканей в стране выросло
сразу вдвое. Узкие штаны были признаком и символом растущей непокорности,
своеволия, неверия. Но в конце концов узкие штаны, как и кибернетика, были
очищены от идеологических искажений и признаны отвечающими идеалам изма. Как
раз к этому времени они устарели.
Как говорил сам Хозяин, новоэ пышшыт, но лэзыт и пабыждаэт.
ГИМН ШТАНАМ
Когда узкие штаны завоевали право на существование, в Ибанске получил
распространение гимн штанам.
Было же время такое
Нашей великой страны.
Носило все племя мужское
Учрежденные свыше штаны.
Пенсионеры и дети,
Подростки и их отцы
Были всегда одеты,
Как один, в штаны-близнецы.
Рабочие и почтальоны
И ветераны войны
Носили, будто знамена,
Стандартные чудо-штаны.
Отчаянные молчальники,
Отпетые болтуны,
Ответственные начальники,
И у всех, как одни, штаны.
Серьезные и проказники,
Честные и шпана
В будни ходили и в праздники
В как две капли схожих штанах.
Носили и думать не смели
Лишиться такой красоты.
И с завистью не глазели
На узенькие порты.
Ошибочно думать, что это
От бедности нашей страны
Были все люди одеты
В одинаковые штаны.
Порывом могучим движимы,
В тех прошлых великих годах
Мечту вековую несли мы
В единых стандартных штанах.
Но годы те отгудели.
И чашу испив до дна,
Породившие их идеи
Мы в модных несем штанах.
Автор гимна остался неизвестен. Одни приписывали его Певцу. Другие
Распашонке. А некоторые даже Крикуну.
НАДГРОБИЕ
Когда в тот единственный раз выглянуло Солнце, оно первым делом
осветило надгробие Хряка. Можно было подумать, что оно и выглянуло-то
специально для этого. На бронзовой голове Хряка лежала кучка грязного снега,
похожая на давно не мытую детскую шапочку. На кучке сидела драная ворона и
орала на все Старобабье кладбище: Укр-р-р-ал! Укр-р-р-р-ал! А выражение
морды у Хряка было такое, как будто он только что наложил в мраморные
черно-белые штаны, которые по замыслу художника выражали сложность и
противоречивость натуры Хряка. Напротив Хряка по стойке смирно стояла статуя
Директора, переделанная из статуи Большого Полководца, которую недавно
заменили конной статуей кондотьера. А все-таки красиво получилось, сказал
Мазила. Вещь, во всяком случае, бескомпромиссная. Конечно, сказал Болтун,
если отсутствие требований компромисса есть бескомпромиссность. Как же так,
сказал Мазила. Ведь борьба-то была! Они боролись с собой, а не с тобой,
сказал Болтун. Кстати, кажется, решено Хряка перенести в Пантеон, а
надгробие за ненадобностью отдать на дрова. Одним словом,
Я памятник воздвиг ему нерукотворный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143