Кто в самоволку умотал!
Кто спал с чужой вдовой!
Чего стоишь -- молчишь, как пень!
Долой значки! Снимай ремень!
Ты день и ночь вовсю кутил.
И вот тебе финал.
Шинель чужую ты пропил.
Пойдешь под трибунал!
А я? Как будто мне плевать.
Как будто мне не привыкать.
Мол, больше вышки не дают.
Мол, дальше фронта не пошлют.
Любопытно, сказал Учитель вслух. А что напишу тут я? Место свободное
есть. Пришел Мерин. Гони парашют, сказал он. Я нашел покупателя. Ведро
самогонки. И две пары сапог. Не хромовые, конечно. Но натуральная кожа, не
шкасы все-таки. А шкасы потом пропьем. Живем! Кстати, я познакомился с
девочками. Пальчики оближешь. Вечером идем, пригласили.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Что тут за жизнь, говорит Мазила. Я от этого там отвык, и все это мне
кажется чудовищно нелепым. Как тут работают! В два-три года бюстик
какого-нибудь героя, деятеля, артиста. Надгробие. Если вождь, да еще в рост,
-- большая удача. Несколько иллюстраций к убогой книжонке. Одно полотно на
районной выставке. Портретик в клубе. Награды и звания бог весть за что, но
только не за реальный вклад в искусство. А рецензии... Искусствоведческие
книги... Об этом даже не стоит говорить. Тоска зеленая. Такого вроде не было
даже лет десять назад. Было, говорит Болтун. Всегда так было. Но были
Надежды и Иллюзии. Сейчас и это испарилось. Осталась серость в чистом виде.
У нас то же самое. Вот талантливый молодой человек начинает свою научную
карьеру. Что его ждет? В лучшем случае -- то же самое, что ждет вопиющую
бездарность. Вот взгляни. Журнал. Две рецензии на две книги. Ты думаешь, по
рецензии можно судить о том, какая из них лучше? Нет. В данном случае на
плохую книгу дана прекрасная рецензия. На другую, среднюю, -- очень
сдержанная. Но могло быть иначе. Если бы автор средней книжки имел более
высокий чин, и рецензию дали бы лучше. Одновременно с этими книжками вышла
еще одна. Действительно хорошая. Случайно проскочила. На нее рецензий нет. И
не будет. А если и проскочит в силу исключительных обстоятельств, то еще
более скромная, чем на среднюю книжку. Автор хорошей книжки на докторскую
степень даже не рассчитывает. Я его знаю. Просто не поставят на защиту.
Автор плохой уже защитился. И уже выдвинут в Академию. Автор средней
поставлен на очередь на защиту. Это не исключение. Это типично. У нас
отсутствуют нравственные принципы и традиции, по которым какая-то
влиятельная категория лиц отдает предпочтение действительно более ценным и
талантливым продуктам творчества. А раз так, снижается число лиц, живущих с
учетом того, что справедливая оценка их творчества возможна. Лишь единицы
оказываются способными противостоять этой ситуации. А они не делают погоды.
Они или погибают, или выбрасываются вон. В результате искажаются все оценки.
Категории, выработанные для оценки подлинно талантливых и трудоемких
продуктов творчества, переносятся на бездарную халтуру с таким видом, как
будто это -- настоящее искусство, настоящая наука. Серость торжествует.
Официально устанавливается система лжи, покрывающая все это. Одним словом,
бездарная имитация творчества и всей окружающей его ситуации занимает место
настоящего, нормального творчества. Итог -- одуряющая скука. Иногда какие-то
группы людей на время впадают в заблуждение относительно каких-то явлений
культуры. Но оно быстро проходит или не затрагивает общей атмосферы серости
и скуки. И жизнь начинает измеряться десятилетиями. Проходят десятки лет,
прежде чем творческий человек накопит какой-то заметный минимум,
свидетельствующий о том, что и он кое-что сделал. Тут можно ввести
математически точные формулы, позволяющие предсказывать перспективы
личности. Но они ни к чему, сказал Мазила. И без них всем все ясно с самого
начала. Вот посмотри, на что я могу рассчитывать на ближайшие пять лет. По
деньгам это больше, чем достаточно. С точки зрения творческой это работа
пяти минут. С точки зрения технического исполнения это -- адский труд, так
как... Сам знаешь, как у нас работают.
ВОЗРАЖЕНИЕ УЧИТЕЛЯ
Прочитав проект программы, предложенный Хмырем, Учитель согласился. Но
высказал некоторые возражения.
Согласно последнейшим данным науки
Ибанец не может подохнуть от скуки.
Кто думает так, заблужденье печальное.
Скука есть жизнь. Бытие изначальное.
Ведь мы не стихийные. Мы строго научные.
Мы -- скука в работе. Мы -- праздники скучные.
Мы -- скука в семье и внебрачных скитаниях.
В очередях бесконечных торчания.
Мы -- скука в учении.
И в муке творчества.
И даже в мучении
Противоборчества.
В хвастливом вранье.
И в истерике-критике.
И в текущем рванье.
И в наружной политике.
Мы кто? Мы -- продукт всей прошедшей истории.
Мы -- скука не как-нибудь, а по теории.
Тоска перманентная.
Зевота исконная.
Серость заветная.
Занудность законная.
Считают науки,
Доказано строго:
Подохли от скуки --
Туда им дорога.
Отличная основа для раскола, сказал Балда. Самое время. Всякое
серьезное политическое движение начинается с раскола и размежевания. Только
давайте расколемся пополам и по жребию. И пусть потом история зайдет из-за
этого в тупик. Вот смеху будет! Из-за расколов тупиков не бывает, сказал
Учитель. Расколемся пополам, будут задние и передние. Представляете, фракция
задников и фракция передников. Лучше задниц и передниц, сказала
Сожительница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143