Именно в этом видят главную
опасность псизма -- всего будет вволю, и дальше прогрессировать будет
незачем. Наши враги особенно злобствуют именно по поводу этого центрального
пункта нашего научного псизма. Ага, вопят они. Все будет в изобилии. Всем
будет хорошо. Все будут довольны. А дальше что? Застой?! Нет, говорим мы
спокойно и уверенно. Прогресс будет продолжаться. Без этого нельзя. Теория
нас учит. Классики. Что тогда будет? И на это у нас есть четкий научно
обоснованный ответ. Тогда будет иметь место борьба хорошего и еще лучшего.
Еще лучшее будет побеждать хорошее. И общество стремительно двинется еще
дальше вперед.
Прогнозы Заибана блестяще подтвердились. Как только псизм наступил, так
прогресс пошел еще более ускоренными темпами. Стоило появиться чему-нибудь
хорошему и даже очень хорошему, как немедленно в борьбу с ним вступало еще
лучшее и побеждало его. Появлялась, например, мало-мальски терпимая
картошка. И тут же с ней начинала борьбу еще лучшая. Прежняя исчезала
совсем. А пока новая внедрялась, ее вытесняла еще лучшая. И так без конца. И
за сравнительно короткий срок псизм не прошел, а проскакал галопом первую
ступень и поднялся на вторую. Теперь общепризнано, что первая ступень
продолжалась от объявления псизма до разоблачения группы врагов псизма в
очереди за ширли-мырли у Продуктового Ларька на углу проспектов Хозяина и
Победителей. Вторая ступень началась сразу же после этого и продолжается до
сих пор. Она скоро кончится, так как наш любимый и гениальный Заибан
поставил задачу разработать конкретный план перехода к третьей ступени и
установить подходящие сроки, а именно -- предстоящие именины Заибана. Первая
ступень псизма характеризуется, как известно, тем, что на ней возникла
качественно новая высшая форма социальной общности людей -- очередь. На этой
ступени в основе очереди еще лежали материальные интересы. На второй ступени
в связи с тем, что ожидавшиеся на первой ступени ширли-мырли исчезли совсем,
очередь приобрела черты наивысшей общности индивидов, базирующейся на более
высокой форме сознательности, при которой сама мысль об удовлетворении
потребности становится равной процессу удовлетворения этой потребности.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Почему ты вернулся, спросил Болтун. Долго говорить, сказал Мазила.
Видишь ли, у меня никогда не было принципиальных конфликтов с властями. У
меня были конфликты с профессиональной средой. Я ее одолел. А там я попал в
другую среду. С ней у меня тоже постепенно стал намечаться конфликт. Я
почувствовал, что мне нужно минимум лет десять, чтобы одолеть ее. А у меня
их нет. А твой Великий Замысел, спросил Болтун. Видишь ли, пока мы здесь, мы
для них как бы на фронте. Попав туда, мы попадаем в тыл. И интерес к нам
меняется. С моим замыслом не так-то просто. Пока я был здесь, предложений
было навалом. Приехал туда -- все испарились. Буду делать здесь. А пока
лепишь Заибана, спросил Болтун. А что поделаешь, сказал Мазила. Деньги. К
тому же я не иду на сделку с совестью. Я делаю настоящее произведение
искусства. В конце концов Рафаэль писал Папу, Гойя писал Короля, Пракситель
сделал бюст Перикла, Делакруа писал Наполеона. Ничего плохого в этом не
вижу. Ты полагаешь, что Папа, испанский король, Наполеон и Заибан -- явления
однопорядковые, спросил Болтун. Но он же -- Заведующий, сказал Мазила. Глава
государства. Дело не в этом, сказал Болтун. Дело в том механизме, который
выталкивает индивида на вершины власти. И в том, что это за индивид
независимо от власти. И какова моральная и психологическая атмосфера власти.
Заибана тоже можно рисовать и лепить. Но чтобы это было произведение
искусства, надо делать карикатуру. А я и делаю, сказал Мазила. Вглядись!
Вижу, сказал Болтун. Только боюсь, что никто этого не заметит. Потомки в
особенности. Какой бы шедевр ты ни сделал, он все равно будет восприниматься
как лесть, подхалимство и т.п. Ты не прав, сказал Мазила. Если строго
придерживаться твоих принципов, вообще нельзя работать. А как жить? Для
денег можно лепить академиков, сказал Болтун. Тебе же предлагали -- сам
отказался. Почему? Натура не та? Чушь. У академиков рылы похлеще Заибана.
Дело не в этом. Портрет Заибана -- это опять пресса. Еще бы! Мазила вылепил
самого Заибана! Искусство выше политики! И прочее. Никакой проблемы "КАК
ЖИТЬ?" для тебя нет. Есть лишь субъективное намерение жить определенным
образом. Ты слишком жесток, сказал Мазила. Мы всего лишь люди. А претендуем
быть богами, сказал Болтун. Мы не люди. Мы вши. Или крысы. Если хочешь быть
человеком, будь Богом. А чтобы стать богом, надо стать Человеком. Все это
лишь красивые слова, сказал Мазила. Ты поезжай туда и посмотри на все наши
разговорчики со стороны. Увидишь, какие они смехотворно ничтожные. Если мне
не изменяет память, сказал Болтун, мы никогда не претендовали на
значительность. Мы даже не претендовали на истину. Мы претендовали только на
искренность. Тебе это кажется пустяками, ибо тебе это кажется неискренним.
Но я-то не могу уехать отсюда и посмотреть на это со стороны. Я дух твой, а
дух не может эмигрировать. Я обречен на искренность по пустякам. Надо многое
переговорить заново, сказал Мазила. Пойми, пройдут века, и наши потомки
совсем иначе будут воспринимать наше время. Значит... Это значит, сказал
Болтун, что такова будет их, а не наша жизнь. Живи сейчас! Другого не будет.
Слова, слова, слова, сказал Мазила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143