Михаил
Петрович видел это и сам.
Он наклонился и чуть коснулся руки, лежавшей на одеяле:
- Дима, ты спишь?
- Нет, - Волгин открыл глаза. - Посиди немного со мной.
- Тебе сейчас принесут ужинать, - Михаил Петрович сел в кресло. - Вера
Андреевна говорила мне, что ты стал капризничать, - он улыбнулся устало и
грустно. - Зачем тебе понадобился прогноз погоды? И что это за фантазия с
Эйфелевой башней?
Волгин нахмурился.
- Это так, - неохотно ответил он. - Не обращай внимания. Мало ли что
взбредет в голову, когда человек ничего не делает.

2
В конце августа, во второй половине дня, в окрестностях Можайска по
асфальтированному шоссе мчался открытый автомобиль.
На заднем сиденье никого не было. Рядом с шофером сидел пожилой
мужчина. Легкое серое пальто, мягкая шляпа и очки в золотой оправе
придавали пассажиру автомобиля вид иностранца-туриста. Сходство усиливалось
огромным интересом, с которым он всматривался в проносившиеся мимо
живописные виды. И только отсутствие фотоаппарата на тонком ремешке
несколько нарушало впечатление.
- И никаких следов...
Шофер вопросительно повернул голову.
- Я говорю, что не вижу следов войны, - пожилой мужчина показал рукой
вокруг: - В этих местах были гигантские бои.
- Прошло восемь лет, Михаил Петрович. Но следы есть и их просто не
замечаете.
Северский вздохнул.
- Да, - сказал он, - восемь лет! Для нашей страны это огромный срок.
Совсем недавно я был в Лондоне. Там еще час встречаются разрушенные дома. В
окрестностях Парижа ясно видны следы не только Второй, но даже Первой
мировой войны. А у нас уже почти ничего не видно. Далеко еще, товарищ
Петров?
- Километров двенадцать, четырнадцать, - ответил шофер, - а там и У...
Машина быстро мчалась по гладкой широкой магистрали. Прохладный ветер,
огибая смотровое стекло, приятно щекотал лицо Встречные машины проносились
мимо, оставляя за собой легкие облачка пыли и отработанного бензина.
На безоблачном небе солнце склонялось к западу.
- Поздно выехали, - сказал Северский. - Возвращаться придется в
темноте.
- Вы долго пробудете там?
- Нет, не долго. Я еду на могилу. Хочу проститься с сестрой и с другом
перед долгой разлукой. Легко может случиться, что эта разлука навсегда...
- Ваша сестра и друг... - сочувственно сказал Петров. - Вы никогда не
были на их могилах?
- Могила одна... Не был, товарищ Петров. Мою сестру похоронили во
время войны. Ее повесили немцы. Ее муж, мой лучший друг, умер этой зимой.
Мы с ним были тогда во Франции. Его тело отправили на родину в свинцовом
гробу и похоронили рядом с женой, в одной могиле. А я не мог покинуть
Париж. Очень хотел, - прибавил Северский, - но не мог. Поэтому я на
похоронах не был.
- А вашу сестру за что повесили? Впрочем, фашисты часто вешали и без
причины.
- Моя сестра была в партизанском отряде. Она врач по профессии.
Проникнув в город, она лечила трех раненых из местного подполья. Гестапо
открыло тайное убежище. Раненых тут же прикончили, а сестру схватили и
подвергли пыткам, добиваясь сведений о партизанском отряде. Ничего не
добившись, они повесил" ее, - Михаил Петрович помолчал, справляясь с
волнением. - Правительство удостоило се звания Героя Советского Союза, -
закончил он.
- Ого! - сказал Петров.
- А ее муж получил это высокое звание при жизни, - продолжал
Северский. - Мстя за Родину и свою жену, он лично уничтожил более
четырехсот фашистов.
Петров даже затормозил машину. С выражением удивления и восторга на
молодом, свежем лице он воскликнул:
- Какие люди! Вы должны быть очень горды, Михаил Петрович!
Северский улыбнулся.
- Ими горжусь не только я, - сказал он. - Ими гордится весь наш
народ... Поехали дальше... - после нескольких минут молчания он вдруг
прибавил: - Уцелев в огне войны, где он не щадил себя, мой друг едва не
сгорел после смерти.
- То есть как это?
- Да, представьте себе. В тот день, когда тело было положено в гроб, в
комнате возник пожар. Его не сразу заметили. Свинец мог расплавиться, но, к
счастью, этого не произошло.
- Гроб был свинцовый?
- Да. Дело в том, товарищ Петров, что тело Дмитрия, моего друга звали
Дмитрием, решено было отправить в Москву. Об этом настойчиво просили друзья
Дмитрия, сослуживцы из министерства и товарищи по полку. Его очень любили
все, кто знал. Мы заказали герметически закрывавшийся свинцовый гроб и
попросили парижских медиков принять меры к сохранности тела, хотя бы на
одну неделю. Известный профессор, крупный ученый, взялся это сделать. Мы не
хотели бальзамировать труп, а только предохранить его от быстрого
разложения. Когда Дмитрий умер, профессор ввел в его тело какие-то
препараты, а гроб был наполнен инертным газом под большим давлением.
Профессор уверил нас, что, пока гроб не вскроют, тело будет в полной
сохранности долгое время. Но гроб так и остался закрытым.
- Из-за пожара?
- Да. Обе половинки гроба приварились друг к другу под Действием огня.
Не было смысла вскрывать его. Ведь тело, вероятно, сильно пострадало.
- Действительно, очень странный случай, даже необычайный. Михаил
Петрович, почему вы не сказали мне, куда и зачем мы едем? Я купил бы в
Москве венок.
- Мы возложим венки от нас обоих, - ответил Северский. - Я везу с
собой два.
Петров замедлил ход, - машина шла уже по улицам города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143