Неосторожность может привести к ушибам и даже увечьям, особенно, если в
доме есть дети. Если вам так хочется увидеть, то надо выключить контрольный
прибор, а я не знаю, как это делается. Придется вызвать механика.
- Нет, - ответил Волгин. - Пока не надо никого вызывать Я могу
подождать.
Когда Мунций находился в отъезде, Волгин не давал никаких заказов и ел
то, что находил на столе. Но он скоро заметил, что подаваемые ему блюда
именно те, которые он раньше чаще всего заказывал. Кто-то или что-то
запомнило его вкус.
Дом был по горло насыщен техникой, создающей максимальный комфорт его
обитателям. Все делалось само собой, и делалось именно так, как нужно.
Создавалось впечатление, что невидимые автоматы внимательно и заботливо
следят за людьми, знают их желания и даже слышат их мысли.
Волгина долго поражал "фокус" с освещением комнат. Источников света
нигде не было видно, светились стены и потолки Но сила их света целиком
зависела от желания человека. Стоило только подумать, что в комнате
недостаточно светло, как тотчас же свет становился ярче. Стоило пожелать
темноты, и стены "потухали".
Двери открывались сами собой, когда кто-нибудь подходил к ним, и сами
собой закрывались за человеком. Но если почему-либо следовало оставить
дверь открытой, то именно так и происходило - невидимые механизмы точно
"угадывали" намерения своих хозяев. При умывании вода появлялась словно по
волшебству и переставала течь, когда человек больше не нуждался в ней.
В кабинете Мунция стояло несколько совершенно прозрачных, почти
неразличимых глазом, шкафов с книгами. Волгин знал, что эта "роскошь"
является не правилом, а исключением. Обычно книг не держали в доме, их
можно было получить в любой момент из многочисленных книгохранилищ. Но
Мунций по роду своей деятельности нуждался в личной библиотеке. Тут было
много хорошо знакомых Волгину книг в обычных переплетах, но находились и
другие, непривычные и странные для него - маленькие металлические трубочки,
сантиметров восьми длиной. На каждой из них стояло название и очень редко
имя автора.
В углу кабинета на небольшом столике помещался аппарат, сделанный из
чего-то вроде горного хрусталя и пластмассы. Книга-трубка вставлялась в
специальное отверстие этого аппарата; поворачивалась крохотная рукоятка, и
чистый красивый голос начинал читать книгу. Громкость и скорость чтения
регулировались той же рукояткой.
Помимо текста, в трубке заключалось еще и изображение - книга была
"иллюстрирована". При желании "читающий" мог не только слушать, но и
следить за текстом по движущимся на стенке аппарата "живым" иллюстрациям,
подобно тому, как в двадцатом веке люди смотрели кинофильмы на экране
телевизора.
Каким образом удавалось вместить в восьмисантиметровую трубочку
довольно объемистую книгу и относящийся к ней "фильм", Волгин не мог
понять.
Он часто пользовался этими трубочками при своих занятиях и скоро
привык к ним. Техника чуждого ему мира становилась понятнее, если он не
только читал о ней, но и видел воочию машины и аппараты.
Тем же способом он ознакомился со многими городами, описание которых
нашел в библиотеке Мунция, видел новый транспорт и даже "совершил" полет на
Луну, с огромным интересом "прочтя" описание какой-то научной экспедиции на
спутник Земли. В этой экспедиции участвовал сам Мунций, и Волгин мог видеть
его за работой.
Тут же, в кабинете, помещался аппарат, который назывался "телеофом";
это был отдаленный потомок телефона.
Во всем доме не было ковров, портьер и тому подобного - люди избегали
создавать скопища пыли, которые затруднили бы работу убирающих машин, - но
в одном из углов кабинета лежал ковер или что-то очень похожее на него. На
нем стояло кресло, а на стене помещался маленький диск с концентрически
расположенными цифрами.
Действие аппарата было настолько поразительным и непонятным, что
Волгин, несмотря на четыре прошедших месяца, так и не мог вполне привыкнуть
к нему и каждый раз испытывал волнение, собираясь воспользоваться этим
"телефоном".
Внешне все выглядело просто. Он садился в кресло (пользоваться
телеофом стоя было нельзя) и, нажимая по очереди на цифры, набирал личный
номер Люция. Ни с кем, кроме своего "отца", Волгин не соединялся. Проходило
некоторое время - и в центре диска вспыхивала зеленая точка. Это означало,
что Люций услышал вызов, подошел к аппарату и сел в такое же кресло у себя
дома. Тогда нужно было нажать на зеленую точку.
Каждый раз Волгин усилием воли заставлял себя выполнить это последнее
действие. То, что происходило затем, казалось ему чем-то вроде
галлюцинации.
Как только он нажимал на зеленую точку, в двух шагах, на другом конце
"ковра", появлялось второе кресло и сидящий в нем Люций.
Они могли разговаривать совершенно так же, как если бы находились
действительно в одной комнате, а не в тысячах километров друг от друга.
Даже звук голоса Люция исходил от того места, где Волгин видел его губы.
Изображение было так реально и плотно, что предметы, находящиеся за
призраком, заслонялись им.
- Встань! - сказал Люций во время их первого разговора по телеофу. -
Пройди вперед, и ты убедишься, что плотность изображения только кажущаяся.
Как только ты встанешь с кресла, перестану видеть тебя, но ты по-прежнему
будешь видеть меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143