Крижевский исчез куда-то.
Видимо, обычные нормы поведения теряли силу в путешествии: как всегда,
во все времена, люди в дороге не стеснялись заводить беседы с незнакомыми.
Обычай пережил века.
В этом внимании не было ни любопытства, ни навязчивости. Просто людям
было скучно, и они обрадовались случаю интересно провести время.
Волгин заметил, что у Второва возникают трудности из-за плохого знания
языка, и подошел к нему и Владилену.
Говорили о Марсе и работе очистительных отрядов. Какой-то молодой
человек с энергичным волевым лицом приглашал Второва на свой рабочий
корабль.
- Вам будет очень интересно посмотреть на нашу работу, - говорил он. -
Я отдыхал на Земле, а теперь возвращаюсь. По плану у нас на очереди один из
довольно крупных астероидов, диаметром в шесть километров. Рассеять в
пространстве такую массу вещества сложно и трудно. Мы будем действовать в
составе двенадцати кораблей. Уверяю вас, это чрезвычайно любопытно.
- Я надеюсь, вы и нас троих пригласите? - сказал Волгин.
- Разумеется, всех. Но не вместе. На каждом корабле можно поместить
двух посторонних людей. Там мало места.
- А что вы делаете с еще большими астероидами? - спросил Второв
Волгин перевел вопрос.
- Шесть-семь километров диаметра для нас предел, - ответил молодой
"истребитель". - Все остальные астероиды будут уничтожены последними. Их
направят к Солнцу, и они упадут на него. Вот и все.
- Сколько времени занимает ликвидация астероида диаметром в шесть
километров?
- Таких немного. Мы снимаем верхний слой, превращая бесформенную глыбу
в правильный шар с поперечником в четыре километра Или меньше, в
зависимости от формы малой планеты. Это занимает недели две, иногда три
Затем шар отводится за пределы орбиты Плутона, во второй пояс астероидов.
Эта стадия отнимает полтора года.
- Мы не сможем провести на ваших кораблях две недели.
- Этого и не нужно. Вам было бы скучно. Но мы часто возвращаемся на
Марс или Цереру для зарядки аппаратов. Вы можете провести у нас только три
дня.
- Я одного не понимаю, - сказал Второв. - Если можно направить к
Солнцу большой астероид, то почему нельзя поступать так же и с маленькими,
вместо того чтобы отводить их за орбиту Плутона.
- Изменение орбиты тела диаметром даже в три километра требует
колоссальной затраты энергии. Таких запасов нет ни на Марсе, ни на Церере,
ни на других базах. К тому времени, когда мы приступим к уничтожению
больших астероидов, закончится строительство крупнейшей гравитационной
станции на Марсе. Она сооружается для Нового Фаэтона, но ею можно будет
воспользоваться и для этой цели.
- Но ведь отвод к орбите Плутона также требует изменения орбиты? Не
ведете же вы планету на буксире?
- Это другое дело. Ослабить тяготение планеты к Солнцу, изменить силу
центростремительного движения не столь уж трудно. И аппараты двенадцати
рабочих кораблей справятся с этой задачей, если диаметр тела не превышает
четырех километров и оно имеет форму правильного шара. Остальное делает
центробежная сила, и астероид по спирали удаляется от Солнца. А вот
воздействовать на самую центробежную силу, ускорить или замедлить полет
столь огромной массы неизмеримо труднее. Пока мы не в силах сделать этого.
- Спасибо за объяснение, - сказал Волгин. - Мы воспользуемся вашим
приглашением. Как вас найти?
- Мы сами найдем вас. Всем будет известно, где вы находитесь. Такие
гости, как вы, у нас бывают редко.
- А фаэтонцы?
- Мы уже привыкли к ним. Они у нас уже несколько лет.
- Вы не знаете, они сейчас на Марсе?
- Двое. Ая и Эйа, оба биологи. Кстати, эти имена сокращены нами. У
фаэтонцев все имена состоят из одних гласных. Их трудно произносить.
Например, полное имя Эйа состоит из двадцати одной буквы. Язык сломать
можно.
- Это мужчины или женщины?
- Мужчины. На Земле еще не видели ни одной фаэтонской женщины.
Подошли Мельникова и Мэри.
- Вы долго будете беседовать? - спросила Мэри. - Мария хочет пройти
вниз.
- А где Всеволод?
- Его нигде не видно. Я уж начинаю беспокоиться, - сказала Мельникова.
- О чем? С корабля деваться некуда. Ходит где-нибудь по саду. Да вот
он, - прибавил Волгин, указывая на площадку для игр.
Действительно, Крижевский оказался там и с увлечением играл в мяч,
очевидно, чувствуя себя очень хорошо среди молодежи.
Молодой механик хуже всех, исключая Вильсона, не имевшего никаких
способностей к лингвистике, овладевал современным языком и еще не мог
говорить на нем. Но это, видимо, ему нисколько не помешало.
Мельникова направилась к площадке, а за нею пошли и другие.
Игра оказалась довольно примитивной, и было немного странно, что
взрослые люди так увлекаются ею. В распоряжении играющих было несколько
десятков небольших разноцветных мячей. Цель игры состояла в том, чтобы
попасть мячом в кого-нибудь. Получивший пять попаданий выходил из игры.
Удар красным мячом, которых было только два, считался за двойной Игра
продолжалась до тех пор, пока на поле не оставался кто-нибудь один.
Все это в нескольких словах объяснили гостям.
Судей, конечно, не было. Каждый сам считал полученные удары и уходил с
площадки, получив пять. Поймавший мяч скидывал со своего счета одно очко,
но сделать это удавалось немногим.
Несмотря на детский характер игры, даже Второв наблюдал за ней с
интересом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143