Кто?!.
"Ленин", "Коммунист", "Земля" или "Солнце"?..
Космодиспетчерам никогда еще не приходилось испытывать такого
напряжения. Ведь сама их служба, казавшаяся им созданной в баснословном
прошлом, появилась через несколько веков после отлета этого корабля!
Одна из первых фотонных ракет, созданных людьми! Несовершенная,
маломощная, выглядевшая рядом с современными космолетами допотопным
тепловозом, именно она победоносно возвращалась из Космоса, из далеких
глубин Галактики!
- Странно и страшно думать, - сказал один из диспетчеров, - что
возвращается едва одна трехтысячная часть первоначальной ракеты. Все
остальное они превратили в фотонное излучение.
- Тогда еще не знали других способов использования аннигиляции, -
отозвался другой.
- Внимание! - сказал Радий. - Время истекает.
Матовое стекло было еще пусто. Но они смотрели на него так напряженно,
что им казалось, что они видят стремительно летящую к Церере радиоволну.
И их волнение было столь велико, что все двенадцать человек без всяких
внешних проявлений чувств встретили появившиеся наконец слова: "Космолет
"Ленин"... Космолет "Ленин"..."

3
Последняя буква длинной радиограммы, переданной с Цереры три раза
подряд, легла на узкую полоску ленты отчетливой черной черточкой.
Аппарат смолк.
Экипаж космолета трижды прочел каждое слово. Они могли бы с тем же
напряженным вниманием прочесть долгожданную радиограмму и в четвертый, и в
пятый раз. Сухой технический текст казался им, так долго оторванным от
людей, красивым и звучным, как лирическая поэма.
Для Виктора Озерова, находившегося на пульте управления, сообщение
Земли передали три раза по линии внутренней связи.
Двенадцать человек долго молчали. Каждый из них по-своему переживал
волнующий момент.
Связь установлена! Космический рейс закончен!
Они ждали этого часа восемь лет.
Остались позади томительные годы полета во мраке и пусто-вселенной, в
холоде пространства. Ушло в прошлое сознание затерянности в безграничной
бездне и жуткие иногда мысли о том, что каждый прожитый ими день равен там,
на Земле, семи половиной месяцам.
Все стало на свое место, все обрело будничную реальность.
"Церера. Космодиспетчерская станция. 18 сентября 860 года По вашему
счету - 3860 г.
Командиру космолета "Ленин" - Второву.
Сообщаем данные посадки вашего корабля..."
Так начиналась радиограмма.
3860! Они это знали, но каждый из них вздрогнул, когда бесстрастным
набором тире и точек "прозвучала" эта цифра в тишине радиорубки.
Итак, свершилось! Не оставалось места ни надежде, ни сомнениям. Прожив
восемь лет по часам корабля, по биению своего сердца, они, ступив на Землю,
сразу постареют на восемнадцать веков!
Они знали, на что шли. То, что случилось сейчас, было известно в день
старта. Почему же мучительно сжалось сердце и невольный страх холодом
прошел по спине? Одно дело теория - совсем другое практика! Легко
рассуждать - трудно испытать на себе!
Дата, сообщенная деловым языком диспетчерского приказа, перечеркнула
прошлую жизнь, отбросила ее в глубь столетий, встала на жизненном пути
каждого члена экипажа космолета "Ленин" зловещим пограничным столбцом, от
которого можно было идти только вперед, - возврата не было!
Впереди - новая, неведомая жизнь!
3860!
- Я родилась в две тысячи десятом году, - чуть слышно сказала Мария
Александровна Мельникова.
Михаил Кривоносов остался верен себе даже в этот момент.
- Ну и стара же ты, мать моя! - сказал он.
И, как ни странно, эта не совсем удачная шутка рассеяла гнетущее
впечатление от давно ожидаемой, но все же неожиданной даты радиограммы.
Люди словно ожили.
- Ну вот мы и дома, - сказал Крижевский.
- Дома? - донесся с пульта голос Виктора. Тоска и боль зазвучали в
этом слове, - Никогда и нигде мы не будем больше дома. Запомните это
Командир корабля повернулся к экрану, но тот вдруг погас. Виктор не
желал ничего слушать. Второв молча пожал плечами.
- Конечно, дома, - с оттенком недоумения сказал Крижевский. - Полет
окончен.
Инженер Джордж Вильсон улыбнулся и сказал по-английски (за восемь лет
он так и не выучился русскому языку):
- Остался "пустяк". Пролететь всю Солнечную систему...
Но Крижевский все же был прав. Они могли считать себя уже дома. Между
кораблем и Землей протянулась надежная нить радиосвязи. Они не были больше
вдали от людей, они обменялись с ними мыслями.
Двенадцать человек вернулись в человеческую семью.
Пусть сообщение передано еще не с самой Земли, а только с Цереры - это
не имело значения. Они воспринимали его как голос Земли.
И разве могло быть иначе?
Уже восемь... нет, тысячу восемьсот лет тому назад люди освоились с
Солнечной системой и всюду в се пределах чувствовали себя почти что "дома".
Когда "Ленин" стартовал в свой далекий путь, понятие "родина" постепенно
переставало отождествляться с планетой Земля, а принимало более широкий
смысл - Солнечная система. За восемнадцать столетий это почти что
космическое представление о родине должно было еще более окрепнуть.
- Мы - дети Солнца! - любил повторять Игорь Захарович Второв.
Его товарищи слышали эту фразу постоянно все восемь лет. Но только
теперь, когда они лицом к лицу столкнулись именно с этим понятием, они
начали догадываться, что командир корабля и начальник экспедиции намеренно,
с определенной целью, внушал им эту истину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143