Я шел, чувствуя на себе случайные взгляды
людей из проезжавших мимо автомобилей, и это вызывало у меня желание зао
рать им: “Знаете ли вы, что ваш город сделал со мной? Знаете ли вы, знаете ли
вы?” Я закурил последнюю сигарету.
Эмоциональное напряжение, вызванное пребыванием в тюрьме, на самом деле
еще не улеглось. Множество чувств роилось в моей душе, стремясь выплесну
ться наружу, и это мешало мне сосредоточиться. Ярость, страх, жалость к сам
ому себе, самоуверенная радость и паническое спокойствие постоянно сме
няли друг друга, и соответственно менялся мой душевный настрой. Тем не ме
нее все это время я продолжал идти, остановившись лишь однажды, чтобы куп
ить сигарет, и все это время я продолжал думать, что прежде всего мне следу
ет повидаться с вдовой Гамильтон.
Наконец я дошел до мотеля. Проходя мимо стойки дежурного, я взглянул на ча
сы и увидел, что было четверть девятого. Я подошел к двери нашего номера и
обнаружил, что она не заперта.
В номере все осталось по-прежнему, тот же беспорядок, как в момент нашего
с Уолтером ареста. Даже ключи от “форда” до сих пор лежали на письменном с
толе, там, где стояла пишущая машинка, до того как Джерри сбросил ее на пол.

Я поднял машинку и поставил на письменный стол. Джерри хорошо над ней пор
аботал. Клавиши разбиты, от валика оторваны металлические линейки, а вся
станина изогнута. Я знал, что пишущая машинка принадлежала профсоюзу, а н
е лично Уолтеру, но бессмысленный дикий вандализм все равно вызвал отвра
щение. Я принялся собирать разбросанные по полу вещи, стараясь навести х
отя бы видимость порядка. Я не знал, зачем я трачу на это время, а не иду сраз
у в дом Гамильтона, но, видимо, мною двигало мое всегдашнее пристрастие к ч
истоте.
Мой чемодан, впрочем очень старый, теперь уже никуда не годился. Крышка бы
ла наполовину оторвана, и Джерри даже ухитрился оторвать ручку с одной с
тороны. Я положил бедолагу на кровать и начал складывать в него одежду. На
наших белых рубашках, белье и носках были видны следы подошв. Ц В номере
имелся комод, и я как попало, вперемешку, запихал в него все наши с Уолтеро
м вещи. Затем снова положил грязное белье в мешок для стирки, разбросанны
е по всей комнате канцелярские принадлежности в ящик письменного стола,
а простыни и одеяла на кровати. Когда я поднял с пола портфель Уолтера, что
-то побудило меня заглянуть внутрь, и я стал перебирать находившиеся в не
м документы. Письма от Чарлза Гамильтона исчезли, но я почему-то знал, что
так и должно быть. Итак, теперь Уиллик Ц и Флейш Ц располагают фамилиями
двадцати пяти человек, подписавших второе письмо.
Их обязательно надо предупредить. Я сел на свою кровать и попытался прип
омнить хотя бы одну из этих фамилий. Я смогу предупредить этого человека
о грозящей ему опасности, а он предупредит остальных. Но ни одной фамилии
вспомнить не мог.
Ладно, миссис Гамильтон, должно быть, знает кого-нибудь из тех, кто подпис
ал письмо, и скажет мне. Пусть она скажет мне это, а также и то, почему она со
лгала Уиллику.
Наконец я вышел из номера, закрыл за собой дверь и вскочил в “форд”. Я выех
ал со стоянки и направился на север по Харпер-бульвару.

Глава 9

Был жаркий, солнечный день с безоблачным голубым небом: точно такой же, ка
к вчера. И над Четвертой улицей царило такое же спокойствие, создавалось
впечатление, что все домохозяйки смотрят телевизор в затемненных штора
ми гостиных, а их дети где-то играют, плавают или катаются на самокатах. Я п
рипарковал “форд” перед домом Гамильтонов, подошел к входной двери и поз
вонил.
Вначале никто не ответил. Я позвонил еще раз и, когда опять никто не ответи
л, стал звонить, не отрывая пальца от кнопки. Наконец дверь открылась наст
ежь, и миссис Гамильтон посмотрела на меня с выражением смертельного ужа
са в глазах.
Ц Убирайтесь прочь! Не приходите больше сюда! Оставьте меня в покое!
Ц Мне надо с вами поговорить, Ц сказал я совершенно спокойным тоном. Ее
резкость каким-то странным образом заставила меня успокоиться.
Ц Убирайтесь прочь! Ц прошипела она.
Ц Из-за вас я провел ночь в тюрьме, Ц сказал я, повысив голос. Ц Мой друг
до сих пор там, и это все по вашей вине. Вы солгали полиции, и я хочу знать Ц
почему.
Она заморгала глазами, и на лице ее читалось смущение.
Ц Я вовсе этого не хотела, Ц стала она оправдываться, скорее перед само
й собой, чем передо мной. Ц Я вовсе этого не хотела, Ц повторила она, зате
м, глядя на меня, произнесла:
Ц Мой муж мертв. Неужели вы этого не понимаете? Сегодня днем состоится па
нихида в похоронном бюро.
Ц Я хочу знать, почему вы солгали.
Нас разделяла внутренняя дверь, затянутая противомоскитной сеткой, и он
а смотрела на меня сквозь нее, умоляя уйти, но теперь я был слишком зол, что
бы сочувствовать ей. В конце концов она прислонилась к дверному косяку и,
тупо уставившись на мой галстук, сказала:
Ц Я испугалась. Я не хотела им ничего говорить о профсоюзе, о письме Чака,
я не хотела, чтобы они знали. Я испугалась и не подумала, а потом было уже по
здно, я уже успела сказать кое-что и уже не смогла бы что-нибудь изменить.

Ц Вы можете сделать это теперь, Ц сказал я. Ц Мой друг все еще в тюрьме. В
ы можете позвонить в полицейскую комендатуру и сказать им...
Ц Нет, я не могу, я... Ц Она посмотрела мне в лицо, затем перевела взгляд куд
а-то у меня за спиной и внезапно изменилась в лице. Ц Оставьте меня в поко
е! Ц закричала она. Ц Я не хочу с вами разговаривать! Ц И она захлопнула
дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75