Мне очень понятны рассуждения на этот счет давнего московского собират
еля А. П. Бахрушина, написавшего любопытную книгу под названием «Кто что с
обирает». Этими рассуждениями его я закончу, пожалуй, свои «Записки»:
«Он собрал огромную и действительно хорошую библиотеку; помещена же она
у него… в деревянной старой даче, так что очень рискует погибнуть от огня,
к тому же не застрахована. Я сам не страхую ни книг, ни собрания. Я смотрю на
это так: раз человек собирает что-либо, влагает в свое собрание душу свою,
то сохрани Бог, если все это погибнет от огня, Ц никакие деньги, полученн
ые от страховки, не пополнят того, что занимало сердце человека, Ц не поп
олнит его осиротевшую душу, не воротит его собрания! И начни человек соби
рать те же книги, ту же бронзу, картины, монеты и т.д. Ц он того же не соберет
, и будет у него собрание, пожалуй, со временем и не хуже первого, но первого
, на котором он учился, на которое тратил лучшие годы своей жизни, с которы
м связано столько воспоминаний (потому что всякая книга и вещь имеет сво
ю историю, и, как бы ни велико было собрание, истинный любитель помнит, с уд
овольствием вспоминает обстоятельства покупки той или иной вещи и редк
ой книги), Ц того собрания уже не будет и никакими деньгами его не вороти
шь».

1969 г.


ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Иногда бывает полезно перечитать свои собственные прежние книги. Кое-чт
о изменилось в тебе и в твоем отношении к миру, кое-что изменилось и в само
м мире.
Значит ли это, что прежнюю книгу нужно приспосабливать путем переработк
и и правки к твоему новому психологическому состоянию и к новому состоян
ию окружающей нас быстротекущей действительности?
Этот вопрос решается по-разному. Пушкин категорически заявил, что никог
да не мог изменить раз им написанное. Горький мечтал переписать ранние р
омантические рассказы. Все горьковеды, просто литературоведы и просто ч
итатели сходятся сейчас на одном: «Как хорошо, что он этого не сделал». Лео
нид Леонов переписал недавно свое раннее произведение Ц роман «Вор». Зн
ачит, в литературе бывают разные случаи.
Но все же переделывать несколько лет спустя написанное, изданное и дошед
шее до читателя (не считая очевидных ошибок и погрешностей) Ц не равноце
нно ли тому, как если бы время от времени ретушировать и переретушироват
ь фотографию (а если угодно Ц подписывать живописный портрет), по мере то
го как внешность оригинала изменяется под воздействием событий и време
ни?
На мой взгляд, это в равной степени касается и художественной прозы, где ж
ивут, действуют вымышленные герои, обращающиеся в вымышленной обстанов
ке, и прозы документальной, когда не изменены даже имена героев, не говоря
уж о названиях городов, деревень, заводов, музеев и вообще всех, так сказат
ь, имен собственных.
На болгарских дорогах, по которым я ездил в 1964 году, возникли новые заводы и
, может быть, даже города. Изменились судьбы людей, их должности и посты.
В «Письмах из Русского музея» я сожалел, что в Москве снесена «Триумфаль
ная арка». Теперь она восстановлена на Кутузовском проспекте.
Умер, упоминавшийся мною главный нумизмат Русского музея Александр Але
ксандрович Войков.
На страницах «Черных досок» я только еще мечтаю приобрести хорошего «Ге
оргия Победоносца», а теперь я его приобрел.
Вспоминаю также Ц для примера, Ц что в другой книге, во «Владимирских пр
оселках», почти целую главу я посвятил деревянной Никольской церковке, ч
то стояла тогда в селе Глотове, недалеко от Юрьева Польского. Эту церковь (
похвалиться ли, что именно после «Владимирских проселков»?) перенесли в
Суздаль, где она и стоит теперь, обозреваемая тысячами туристов.
В конечном счете, если разобрать цепочку, одна из этих книг причастна к со
хранению памятника архитектуры около владимирских «Золотых Ворот», та
м, где строится новый областной драмтеатр. Потому что, если бы не было книг
и, владимирцы не прислали бы мне письма… и так далее, не исключая и того об
щественного мнения, которым резонирует каждое печатное слово.
Впрочем, это все частности. Давайте не забудем также, что за это время реко
нструируется старинный Суздаль, как туристский центр, и что число турист
ов, посещающих его, увеличивается в сотни и в тысячи раз. Реставрируются м
ногие архитектурные памятники Московского Зарядья (по соседству с гост
иницей «Россия»), образуется так называемое «Золотое кольцо» Ц благоус
троенный туристский маршрут по старинным городам с радиусом от Москвы в
200Ц 300 километров, создастся Общество по охране памятников архитектуры, в
ыпускается пластинка с ростовскими звонами, издаются десятки альбомов,
изменяется сама атмосфера вокруг наследия прошлого. Так что, если бы сей
час, в этой уже атмосфере я писал «Письма из Русского музея» и «Черные дос
ки», то, вероятно, кое в чем они написались бы по-другому.
Изменилось и отношение к древнерусской живописи, то есть к иконам. Самый
дремучий тракторист, которому достались, допустим, иконы от умерших стар
ых родителей, сейчас не пустит их на растопку, потому что где-то, чего-то сл
ышал, говорят, что-то в них есть ценного Ц пускай полежат.
Не знаю, правда ли, но мне рассказывали, будто в некоторых северных област
ях объявляют по сельскому радио, чтобы люди не отдавали икон многочислен
ным москвичам, устремившимся на их поиски. Ну уж если радио говорит, то суд
ите сами, можно ли после этого икону сжечь или выбросить.
В связи с возникшей массовостью в собирательстве, некоторые читатели сч
итают, что «Черные доски» приносят также и вред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62