Но она теперь уехала из нашего села, живе
т не то в Загорске, не то в Киржаче. Разве что она. Но вообще-то не буду зря го
ворить, Ц может, кто и взял. Народу в селе много. Но слуху не было. Не слыхат
ь.
Ц Вы, наверно, помните, как она выглядела, какого размера и что изображен
о.
Ц Подробно не помню. Красного, праздничного много. Одним словом, Воскрес
ение, всем праздникам праздник.
Ц Да, жаль. Ценная была икона. Из темноты веков.
Ц Где свет, где тьма? Вы думаете, когда был монастырь, и когда здесь стояла
церковь, и когда мы украшали икону цветами, Ц вы думаете, у нас в Пречисто
й Горе было темнее? Ошибаетесь, молодые люди. Икона дошла из света веков, а
теперь, как вы сами видите, ее поглотила тьма неизвестности. И вот вы ищете
, ищете ее. А почему ищете? Потому что она свет, она огонечек, и тянет вас на э
тот ее огонек.
Женщина говорила спокойно, улыбаясь краешками губ нашему остолбенению,
которое произошло от ее неожиданных рассуждений.
Из дома Захаровых к машине мы шли расстроенные. Продолжать поиски было м
ожно, но мы как-то сразу устали. Дед, мимо которого проходили, крикнул всле
д:
Ц Молодые люди, не надо ли вам телегу? Есть у меня старая телега на задах, о
т единоличного хозяйства осталась.
Ц Что ты, дед, какая телега!
Ц Тогда кувшины. В подполе стоят кувшины с первой германской войны. В них
раньше была ветеринарная мазь, лошадей лечили. Теперь они мне без надобн
ости. По рублю за кувшин я бы вам отдал.
Ц Давай посмотрим, что у тебя за диковина, неси.
Кувшинов оказалось три. Один по форме был как пудовая гиря, весь круглый. Т
акая же, как у гири, ручка. Горлышко небольшое, едва заметное, не разрушающ
ее впечатления гири. Два других кувшина представляли из себя стройные, к
ак бы греческие амфоры, украшенные лепным орнаментом. Кувшины глиняные,
но глина черная и лоснится. Из кувшинов ужасно воняло, и если бы брать их с
собой, то нужно было бы потом отмачивать в керосине. Мазь, помещенная в них
в первую германскую войну, спеклась и окаменела.
Позже подобные кувшины я увидел в Музее народного творчества на улице Ст
аниславского, но только мои из Пречистой Горы изящнее, художественнее и
в лучшей сохранности.
В музее я узнал, что техника эта называлась раньше «черное лощение», что т
ехнология производства этой керамики очень сложна и теперь практическ
и утрачена. Так что теперь-то я не жалею, что взял у старика и положил в маши
ну три вонючих кувшина, но тогда все это представлялось мне игрой и что мы
немного переиграли. Я даже спросил у своих спутников, когда мы отъехали о
т Пречистой Горы и оказались в лесу:
Ц Ну, здесь вываливать будем все это старье или выбросим дома? Ц на что ж
ена твердо возразила:
Ц Мы это не выбросим. Мы это будем мыть, чистить, приводить в порядок, попо
лнять новыми находками, и у нас со временем образуется музей крестьянско
го быта.
Ц Так сразу и музей?!
Ц Не сразу. Но разве ты не видишь, что уже есть основа, фундамент?
Может, оно и так. Но у меня перед глазами все стояла икона, на которой, по сло
вам старухи, много красного праздничного, воскресного и которая затерял
ась или даже пропала совсем в темноте неизвестности, но которая манит и в
сегда будет манить, подобно (неужели права старуха?) трепетному зыбкому о
гоньку.

7

Никогда не приходилось мне переживать такого сильного и такого страстн
ого увлечения. Мало такого сильного и такого страстного увлечения. Мало
того, что я отбился от дела и целыми днями теперь читал свой «Путеводител
ь», а вычитав что-нибудь из него, рыскал по окрестным деревням; мало того, ч
то я потерял сон, думая ночью, где бы мне еще поискать, но даже и во сне меня
преследовали иконы. Вместо того чтобы наслаждаться мирными сновидения
ми вроде рыбной ловли на удочку или увидеть что-нибудь из невозвратного
детства, вместо всего этого мне и во сне мерещились черные доски, шелушащ
аяся краска, встречные шпонки, лики, проглядывающие сквозь черноту олифы
.
В одну из бессонных ночей я понял, что веду себя легкомысленно и безответ
ственно. Когда я читал описание Пречистой Горы, я принял во внимание толь
ко то, что касалось монастырских икон, хранившихся в часовне и уцелевших
от пожара. Но дальше ведь идет фраза, которой никак нельзя было пренебреч
ь: «Кроме того, из этого монастыря сохраняется икона Божьей Матери в церк
ви села Ельтесуново».
Вскочив среди ночи, я снова стал читать книгу. Вот и Ельтесуново на 118-й стр
анице. Так… От Владимира в тридцати пяти верстах… В вотчине Орины Никити
чны… Дальше, дальше! Ныне существующая каменная церковь… когда и кем пос
троена, неизвестно… Дальше! А вот и то, что нам нужно: «Из святых икон особе
нным почитанием и уважением народа пользуется Галицкая икона Божьей Ма
тери, которой местные жители приписывают избавление от холеры 1848 года».
Может ли быть сомнение, что в обоих случаях речь идет об одной и той же ико
не? Божья Матерь, попавшая из упраздненного монастыря в Ельтесуновскую ц
ерковь, оказалась там самой древней, самой особенной, и самой, как говорит
ся, намоленной иконой. Кроме того, она не сразу попала в церковь в ряд вися
щих икон, но «явилась». Оно и понятно. Все свои иконы ельтесуновские прихо
жане знали наперечет, молились перед ними, и поэтому никакая из коренных
ельтесуновских икон «явиться» не могла. Икона же, неизвестная прихожана
м, напротив, могла явиться самым неожиданным образом.
Доехав до Ельтесунова, я оставил машину на въезде в село, а сам пошел пешко
м посмотреть на руины церкви, сохранившие на внутренних частях остатки г
олубизны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62