Когда ломали церковь
, парень не растерялся, взял, что поярче блестит.
Ц Не знали вы, что нужно спасать. Надо было брать те, что темнее, на которых
ничего уж как будто и не видно, а все-таки что-то проглядывает. Наверное, б
ыли в церкви и такие иконы?
Ц Неужели такие нужны? Неужели чем старее, тем лучше? Погодите, погодите,
мужики, Ц обратился парень ко всем, кто был в избе, хотя, кроме мужиков, был
и тут и дети и женщины. Ц Погодите, мужики, я вспоминаю, маленький еще был и
слышал разговор, будто у кого-то хранится икона, очень старая, из монасты
ря. Я не помню, что за икона и что за монастырь, но разговоры были.
Голос у меня не задрожал, и я не уронил горшок, весь истрескавшийся и запел
енатый в бересту, который мне пыталась всучить в это время женщина из сос
еднего дома.
Ц Может, вспомните, у кого?
Ц Не помню. Вот разве мужики, они постарше меня. Неужели вы не помните, муж
ики, все ведь знали, в Пречистой Горе и разговоры велись.
Ц Это точно. Хранилась икона из старинного монастыря, это факт. А вот у ко
го? Дай Бог памяти. Не у Захаровых ли?
Ц Ну так. Теперь и я вспоминаю, что у Захаровых.
Ц У них и есть, больше не у кого. У них все стены были обвешаны иконами. Наб
ожная была семья.
Ц Почему вы говорите «были» да «были», разве никого не осталось?
Ц Осталась одна старуха от прежних-то людей, а то уж пошла молодежь. Икон
ы вряд ли уцелели. У них, у Захаровых, пожар был. Сгорели они, и сельник сгоре
л.
Ц Может, спасли хоть часть?
Ц Может, и спасли. Захаровы на той сторонке живут, где церковь раньше был
а. Да вон и в окно видать. Вон кирпичный дом, палисадничек перед окнами. Вон
крыша, зеленым покрашена.
В кирпичный дом Захаровых мы шли, изрядно волнуясь. Ниточка, которая чуде
сным образом все тянулась и тянулась из тьмы веков и которой давно пора б
ы затеряться, исчезнуть, истлеть в золе пожаров, в огне революции, в железн
ой метели коллективизации, да и просто так, от времени, вдруг показалась о
дним своим концом, и мы взялись за него. Может быть, только этот кончик и ос
тался от целой нитки. Может быть, она перегорела и разъялась местами, и, по
тянув, мы с досадной легкостью вытянем из-под праха обрывочек в нескольк
о сантиметров длиной, но пока что конец нитки в наших руках, и мы потянули
за него. И нитка довела нас до краснокирпичного дома под зеленой крышей.

В деревенскую избу входят не стучась. Вместо стука, переступив порог, гро
мко спрашивают: «Есть ли кто дома-то?» или «Что-то хозяев не видать». После
такого возгласа изба подает признаки жизни, и кто-нибудь из обитателей и
збы выйдет навстречу либо крикнет: «Проходи, проходи, здесь мы, дома».
Мы тоже спросили: «Есть ли жив человек?», но никто не отозвался. Мы прошли ч
ерез кухню, через переднюю горницу и никого не увидели. Оставалось шагну
ть за перегородку, где в полутьме стояла кровать. На кровати, загораживая
голову руками, словно стесняясь, сидела худая старуха. Было чего стеснят
ься. Оказалось, что ее лишь вчера привезли из больницы. В больнице она была
обрита наголо, вот и стеснялась теперь своей непривычной бритой головы.
А платок повязать не успела.
Старуха ладонями загораживала неприличную наготу головы и старалась н
е смотреть на нас, но мы ее, как могли, успокоили. Я нашел платок, висевший на
перегородке на гвоздике, подал ей, и она повязалась. После этого можно был
о спокойно рассказать, зачем пришли. Удивило нас то, что женщина разговар
ивала не как деревенская старушка, а как если бы много читала, жила в город
ах, или даже была некогда сельской учительницей.
Ц Икон в нашем доме хранилось очень много. В переднем углу, что получше, в
ризах, лампады перед ними. А то еще в сельнике.
Ц Но вот «Воскресение» из древнего монастыря…
Ц Как же, было и «Воскресение». Оно, дед мой рассказывал, сначала хранило
сь в часовне, а потом часовня сгорела.
Ц Вот, вот, именно про это «Воскресение» мы говорим.
Ц И я говорю. После пожара «Воскресение» хранилось у нас. Висело оно, пра
вда, в сельнике, среди других икон, потому что было без ризы.
Ц Нельзя ли сходить в сельник, посмотреть?
Ц Смотреть там теперь нечего, нет ни сельника, ни икон. Горели мы, все поги
бло в огне.
Ц И «Воскресение»?
Ц «Воскресение» Ц нет. «Воскресение» Бог уберег.
Ц Удалось спасти? Вынести из огня?
Ц По-другому. За месяц до пожара пришел к нам священник. Наш сельский свя
щенник, отец Алексей. «Стало известно мне, Ц сказал он, Ц что под кровлей
дома сего сохраняется древний образ «Воскресения» спасителя нашего Ии
суса Христа. Место ему в храме, дабы все прихожане могли лицезреть и прино
сить свои молитвы и дабы Божья благодать через тот образ снисходила на н
их». Одним словом, попросил нашу икону в церковь. Мы, конечно, отдали. Вынос
или ее из дома на полотенцах, с молебном. В церкви обрядили икону цветами,
отслужили еще один молебен, и осталась она там стоять.
Ц А потом?
Ц А потом церковь закрыли, иконы все покололи и пожгли, наверно и ее, где у
ж тут уцелеть.
Ах парень, парень, наведший нас на захаровский след! Взять бы тебе, вместо
позолоченной и голубой иконы, старинное «Воскресение».
Ц Как вы думаете, Ц спросили мы у бывшей владелицы иконы, Ц не взял ли в
аше «Воскресение» кто-нибудь из прихожан во время закрытия церкви. Икон
а чтимая. Цветами обряжали, молебны служили, Ц может быть, нашлась живая
душа, спасла.
Ц Может, и спаслась. Не для того же сохранил ее Бог от нашего пожара, чтобы
погибла она потом вместе с церковью. Может быть, и спаслась, но не слыхать.
Разве что старостиха церковная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62