Она вскочила и стала ходить по гостиной.
Нет, то, что случилось, не имело никакого отношения к Мэри, что бы
там ни выдумывала эта безмозглая сестра. Если уж кто и совершил чудо,
так это Джейсон - да и потом, чудо ли это? Наверняка, если как следует
поломать голову, можно было бы найти этому разумное объяснение. №Но са-
мое ужасное, - думала Джилл, расхаживая по комнате, - что я сама толком
ничего не понимаю и объяснить не могу! Джейсона нет, да если бы и был,
вряд ли бы что-то сказал¤. Ей хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать
воплей на улице.
Она подошла к кушетке, села и уставилась на крошечные язычки пламени,
облизывавшие догоравшие в камине дрова.
№А ведь я не смогу все время прятаться, - думала она. - Придется ког-
да-нибудь выйти и предстать перед теми, кто сейчас вопит там, под окнами
клиники¤.
А больше всего ей хотелось лечь, свернуться клубочком, спрятаться от
всех и зализывать душевные раны - боль публичного оскорбления. Она восп-
ринимала случившееся как оскорбление, и не иначе. Но как все внутри ни
противилось, она понимала, что нужно жить дальше и принять случившееся
как неизбежность. Ватикан ей дурного сделать не мог - да пусть бы
кто-нибудь попробовал сделать ей что-то дурное! Она стала успокаивать
себя: №Ну-ну, Джилл Робертс, что это ты взялась нюни распускать? Стыд
какой! Бывали у тебя передряги и похлеще! Кого ты боишься? Дребезжащих
роботов и безумной старухи? Вот уж брось! Немедленно перестань и возьми
себя в руки, слышишь?
И из Ватикана они меня не выкинут - дудки! Я крепко стою на ногах, и
об отъезде не может быть и речи. Гляди-ка... - удивилась она собственным
мыслям, - было ли у меня в голове что-нибудь подобное, когда я попала
сюда?¤
Нет, конечно, нет. Тогда все было иначе. Досада, разочарование, воз-
мущение хитрой игрой кардиналов, - ведь не отвечали на письма, а когда
приехала, отказались помочь в осуществлении планов. Как много воды утек-
ло за эти короткие месяцы! За это время она поняла, как важен Ватикан -
не только для роботов, но и для людей, и не только для тех, что жили
здесь, на Харизме, но и везде. Здесь были грандиозность и величие - в
самом прямом смысле слова, величие понятий и мыслей - и от этого нельзя
было отвернуться. Теперь она ощущала себя в каком-то смысле частичкой
чего-то целого, и ей хотелось, чтобы это не кончалось. Этого хотел и
Джейсон, - ведь и он стал участником происходящего. Да теперь она бы
только из-за Джейсона не улетела, только из-за того, что он счастлив
здесь. Нет, она не смогла бы его покинуть, особенно теперь, после того,
что случилось вчера, когда он коснулся ее щеки и стер с нее проклятое
клеймо.
№А ведь это действительно было клеймом¤, - думала она. Как бы ни ста-
ралась она относиться к своему увечью с неженской трезвостью и безразли-
чием, как бы ни выставляла напоказ то, что спрятать было невозможно.
Но не Джейсон, не только Джейсон держал ее здесь. Еще - старый карди-
нал Феодосий, тот самый, что навещал ее каждый день, усаживался на табу-
ретку и разговаривал с ней часы напролет - так, будто она была роботом
или он - человеком. Кое-кто посчитал бы его брюзгой и маразматиком, но
ничего этого не было и в помине, теперь она это понимала и готова была
поспорить с любым, кто стал бы потешаться над кардиналом. И еще он доб-
рый. Джилл раньше и в голову не приходило, что робот может быть добрым,
а Енох был добрым, внимательным, предупредительным и заботливым. Понача-
лу она немного побаивалась его и, согласно строгому этикету, называла
Преосвященным, но сама не заметила, как вышло, что они стали просиживать
в библиотеке часы, как заболтавшиеся допоздна школьные подружки. И он
нисколько не возражал против подобной фамильярности, неформальности их
бесед - похоже было, что он не прочь немного отвлечься от забот и побол-
тать с той, что так недавно в Ватикане, и постоянно забывал, сколько ему
лет и какой высокий пост он занимает.
Джилл понемногу приходила в себя. Мысли ее переключились на математи-
ческий мир, о котором столько рассказывал Джейсон. Он старался как мог
описать ей все, что видел и чувствовал там, но, судя по всему, это было
такое место, впечатления от которого передать было непросто, ибо почти
невозможно облечь в слова.
А на улице по-прежнему звучали крики.
№Кого они зовут? - прислушалась Джилл. - Уж не меня ли? Хотят еще раз
убедиться, что чудо свершилось? Господи, какие же они все дураки, какие
непроходимые тупицы!¤
Чтобы отвлечься от воплей за окном, она снова задумалась о математи-
ческом мире. №Есть вещи, которые словами не передать¤, - сказал Джейсон.
Что же это за мир? Что за цивилизация, настолько самодостаточная, что
основывается на логике, настолько развитой и несравнимой с людскими
представлениями, как слияние атомов несравнимо с изготовлением примитив-
ных орудий из камня? Компания странных кубиков, сидящих на бескрайней
зеленой равнине и манипулирующих сложнейшими символами... Чем они зани-
мались? Играли в хитроумную игру или решали проблемы величайшей важнос-
ти? Что значили эти уравнения и графики? Были ли они зрительным выраже-
нием инородного мышления? Может быть, это была компания мудрецов, соб-
равшихся для дружеской беседы и обсуждавших какую-нибудь невероятную ги-
потезу, а может быть, они проводили время в долгом, медленном поиске и
формулировании универсальных истин? Может быть, обитатели математическо-
го мира когда-то, давным-давно, добрались до границ пространства и вре-
мени, а потом вернулись на свою прародину, где бы она ни была?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113