А тут вдруг - такой подарок судьбы - она прилетела сама, добро-
вольно и может написать то, что нам нужно.
- Господи милосердный, и что же она вам ответила?
- У меня такое впечатление, что она без ума от моего предложения. Но
я не об этом с вами хотел поговорить.
- Нет? А я думал, что именно об этом - о новых людях, мужчине и жен-
щине.
- О, конечно, и о них тоже, но не только о них. В последние годы в
нашу жизнь вторглись три человека...
- Три? Кто же третий?
- Третий - Декер. Кто он такой? Что нам о нем известно?
- Согласен, - кивнул Робертс. - Знаем мы о нем немного. Нам неизвест-
но, как он сюда попал. Он не прибыл на №Страннике¤, а я не знаю другого
способа попасть сюда человеку. Но может быть, вы, Преосвященный, знаете
о нем больше? Вы ведь с ним говорили?
- Несколько лет назад, - кивнул Феодосий. - Вскоре после того, как он
тут объявился. Я переоделся простым монахом и навестил его, стараясь
изобразить обычное гостеприимство. Разыграл такого, знаете, тихого,
скромного, но любопытного монашка. Я подумал, что с монахом он будет бо-
лее откровенен, чем с кардиналом. Но я ровным счетом ничего не узнал.
Ничего он мне не сказал. Человек он довольно симпатичный, но неразговор-
чивый, замкнутый. А теперь эти двое - мужчина и женщина. Скажите, Преос-
вященный, зачем нам нужен врач-человек? Мы могли бы за сравнительно не-
долгий срок обучить кого-то из наших роботов лечить людей, и он был бы
таким же знающим и умелым, как любой из докторов-людей. А может, и по-
лучше, поскольку у нас есть доступ к самым последним достижениям меди-
цинской науки.
- Да, - вздохнул Робертс, - это я понимаю. Мы часто об этом беседова-
ли. Периодически нам приходится искать врача для людей со стороны. Это
весьма прискорбно. Нам не нужны посторонние. Старый доктор, который умер
- это для людей, к сожалению, неизбежно, - был совсем, совсем неплох.
Хотя, как вы, наверное, помните, поначалу мы в нем сомневались. А тот,
кто заменил его, был просто невыносим. Люди в городке и в Ватикане, за
исключением Слушателей, которых мы набираем немного, - все коренные жи-
тели, потомки тех, кто живет тут уже несколько столетий. Их нам бояться
нечего. Они - почти одно целое с нами. А вот те, кто прибыл со стороны,
представляют собой реальную опасность. Они не привыкли к нам, а мы - к
ним.
- И все-таки, - покачал головой Феодосий, - даже наши люди, потомки
тех, кто здесь живет уже несколько столетий, и те вряд ли согласятся ле-
читься у врача-робота. Это огорчает меня, Преосвященный. Это указывает
на глубокую социальную пропасть, которая до сих пор существует между
людьми и роботами. Я так надеялся, что за столько лет эта пропасть ис-
чезнет. Конечно, между роботами и людьми есть различия, но...
- Я склонен полагать, Преосвященный друг мой, - сказал Робертс, - что
подсознательно люди боятся нас, поскольку от нас, если можно так выра-
зиться, до сих пор пахнет машинами. А спроси их об этом прямо, они, ко-
нечно же, начнут бить себя в грудь и утверждать, что ничего такого не
думают, и сами будут верить, что говорят чистую правду, но это не так -
я уверен. Что касается робота-врача, то, согласен, мы могли бы предло-
жить им такого, но сомневаюсь, что это стоит делать. Здесь, на Харизме,
мы могли бы обойтись с людьми по-разному. Могли бы, к примеру, завалить
их предметами роскоши, но тогда им могло бы показаться, что мы преклоня-
емся перед ними, и они возгордились бы. Можно было сделать из них нечто
вроде маленьких домашних зверушек - пристально следить за каждым их ша-
гом, предупреждать все их желания, оберегать от любой опасности. Но это-
го нам делать не следует. Мы не имеем права оказывать на них какое бы то
ни было давление. Мы должны позволить им идти своей дорогой и сохранять
чувство собственного достоинства.
- В итоге мы столкнулись с дилеммой, - констатировал Феодосий. - Мы
сражаемся сами с собой. Нам все время мешает то уважение, то безотчетное
поклонение, которое мы испытываем перед людьми. Это ответ на их отноше-
ние к нам, и мы никак не можем от этого избавиться. Конечно, речь прежде
всего о вас и обо мне, о таких, как мы. Мы созданы людьми. Мы стоим к
ним слишком близко. Некоторые из роботов второго и третьего поколений
могли бы избавиться от этого поклонения перед людьми. А мы пытаемся уба-
юкать себя, твердя, что мы нечто иное, чем продолжение рода человеческо-
го. Да, нам хочется так думать - как можем мы думать иначе, если столько
лет повторяем это наизусть? Но горькая, ужасная правда состоит в том,
что мы - продукт, создание рук человеческих.
- Преосвященный, - мягко проговорил Робертс. - Вы излишне строги к
себе и ко всем нам. Мы, может быть, действительно, как вы выразились,
продукты, но мы так упорно трудились последнее тысячелетие, и наши труды
не пропали даром - смею утверждать, мы поднялись над уровнем продуктов!
Да, наше отношение к людям не дает нам покоя до сих пор. Но если вы за-
думаетесь, то поймете, что муки наши беспричинны. В течение столетий мы
искали универсальный принцип, который мог бы быть применен ко всем - не
только к людям и роботам, но ко всякому разумному существу, хоть с проб-
леском сознания. Преосвященный, мы оплатили свой долг. Мы заработали
право быть самими собой.
- Но почему же меня так беспокоят эти трое? Не возникло ли у меня то
отношение, которое испытывает ребенок по отношению к строгому отцу? При-
дет, посмотрит на мои шалости и накажет...
- Все мы, Преосвященный, не вы один, - сказал Робертс, - согнуты,
придавлены комплексом неполноценности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113