Попросите у меня отве-
та на вопрос, который связан с делами дня завтрашнего, и я буду не так
уверен в его правильности. Понимаете, какие у меня трудности?
- Да, пожалуй, - кивнула Джилл.
- Но меня больше всего беспокоит, - сказал Папа, - проблема веры как
таковой, как бы странно это ни звучало из уст Папы. Понимаете, во Все-
ленной разные народы создали огромное количество верований, основанных
на самых разнообразных понятиях природы божественности. Вам ясно, о чем
я говорю?
- Ваше Святейшество, мы слушаем вас очень внимательно, - сказал Тен-
нисон.
- Так вот... Как я уже сказал, число религий во Вселенной огромно. Но
все-таки Вселенная по числу вероисповеданий не превзошла Землю. Как вы
думаете, сколько могло быть религий на Земле?
- Мне как-то в голову не приходило подсчитывать, - пожала плечами
Джилл. - Вряд ли я могла бы назвать точное число. Знаю только, что их
было великое множество.
- И все разные, - подхватил Папа. - И каждая спорила с другими не на
жизнь, а на смерть, доказывая свою истинность и единственность. Веками
на протяжении истории человечества люди разных вероисповеданий уничтожа-
ли друг друга, чтобы доказать, что их вера лучше. Вера, основанная на
убийстве других... Вам это понятно? Как вы могли бы это объяснить? И
чем?
- Безумием человечества, - ответил Теннисон. - У нашей расы, Ваше
Святейшество, множество пороков.
- И все-таки за что-то вас любят роботы! Ваш народ создал нас. Ваш
интеллект, ваши руки создали нас. Мы произошли от вас. Вы нас сделали и
усовершенствовали. Значит, в вас были не только пороки, но и много доб-
ра. Значит, вам должны быть свойственны и любовь, и благородство.
- Ваше Святейшество, наши философы многие годы бились над решением
вопросов, которые вы задаете, - сказал Теннисон. - Они не новы для нас.
- Значит, вам должна быть знакома и проблема, которая теперь стоит
перед Ватиканом. Я, производное от робота, производного от человека,
спрашиваю вас об этом. Не обещаю, что воспользуюсь вашим советом, - мне
нужно рассмотреть много фактов, но сейчас я позвал вас для того, чтобы
выслушать, что вы, лично вы, думаете об этом. Вот почему я позвал вас
одних и удалил кардинала. Ну, говорите же. Прошу вас, как близких дру-
зей, говорите откровенно, без стеснения.
- Да, но... - запнулся Теннисон, - Видите ли, Ваше Святейшество, мы
прибыли сюда вовсе не как друзья Ватикана. Я бежал от людского самосуда
и стал здесь врачом Ватикана, поскольку ваш врач погиб. Джилл прибыла
сюда как писательница. Она хотела написать о вас, но вы оказались кате-
горически против этого.
- Но с тех пор прошло время, и вы оба доказали нам свою преданность.
Вы породнились с Ватиканом. Знаю, сначала вы были напуганы угрозой, что
мы не дадим вам улететь отсюда, но теперь, как я понимаю, и нам трудно с
вами расстаться, да и вы сами не склонны возвращаться к этому вопросу.
Могу я поинтересоваться, что послужило причиной изменения ваших намере-
ний?
- Трудно сказать, - задумался Теннисон. - Вопрос непростой. Хотя...
нет, Ваше Святейшество, причин так много, что я устал бы перечислять и
вас бы замучил.
- Для меня причина в том, - сказала Джилл, - что тут очень спокойно.
Жаль, если этот покой кончится. Я так полюбила маленький садик за клини-
кой, вид на пшеничные поля, на горы...
- Горы? - удивился Теннисон. - Тебе нравится смотреть на горы? Ты
ведь была к ним равнодушна как будто?
- Я успела полюбить их, Джейсон. Да, я столько времени на них смотре-
ла, а увидела только вчера. Увидела так, как видишь их ты.
- Ваше Святейшество, - обратился Теннисон к Папе, - давным-давно, в
средние века, на Земле было много монастырей. Люди уходили туда, жили
там христианской жизнью, по христианским канонам. Если бы вы спросили
их, зачем им это, они бы ответили, что поступили так из любви к Христу,
что для них это путь служения Богу. Но я склонен думать, что они уходили
в монастыри, чтобы укрыться от жестокости мира, чтобы переждать там тя-
желые времена. Там они находили тишину и покой. Мне кажется, они не ста-
новились более верующими оттого, что жили в монастырях, но они сами, на-
верное, думали, что все обстоит именно так. Что касается меня, то здесь,
у вас, я обрел как раз то, что искал всю жизнь, - спасение от жестокости
и суеты мира.
- Понимаю, - сказал Папа. - Именно это нам и хотелось бы сохранить.
Покой, тихое место, где мы могли бы без помех продолжать свою работу. Но
весь вопрос в том, над чем нам следует работать!
Теннисон пожал плечами.
- Ваше Святейшество, если вы хотите спросить, следовать ли вам по пу-
ти веры или по пути знания, то я бы выбрал знание, поскольку мне предс-
тавляется, что вера должна рождаться из знания, а не наоборот. Спросите
дюжину, сотню людей, исключая, конечно, ватиканских доктринеров, и вы
получите совершенно разные ответы. Кто-то ответит так же, как я, а дру-
гие изберут веру. Думаю, вероятность правильного ответа такая же, как
существование единственно истинной веры.
- А истинное знание?
- Думаю, такое может существовать. Но мне этого не узнать никогда.
Простите, Ваше Святейшество, думаю, и вам тоже.
- Наверное,- задумчиво проговорил Папа, - наши милые роботы допустили
какой-то просчет в моей конструкции. Нагрузили меня тем самым пиететом,
которым сами были переполнены. Вообще-то, я склонен согласиться с вами.
Однако стоит мне принять такое решение, как Ватикан треснет по швам.
Начнется смута, пойдут бесконечные споры, они затянутся на долгие годы,
и вдобавок это мало чего хорошего добавит к моему образу, - образу Папы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113