— Однако у вас, любушка, легка на почин рука!
— Так это же мы! — самодовольно ухмыльнулся Анатолий, и по-свойски подмигнул Лене. Голос у него сейчас покровительственный, густой и сочный. Он явно доволен собой, не отступает от девушки ни на шаг. Да и она жмется к нему.
— Поплыли, товарищи, покатаемся! — начал зазывать Евгений.— Он тоже улыбался, хотя на душе у него было тоскливо.
Между тем рыбак вытянул одну за другой две крупных плотвы.
— Давай еще закинем! — попросила Лена Анатолия. Тот глянул на лодку, на хозяина удочек.
— Хватит. Раз начался вечерний клев, не стоит мешать.
Передав снасть мужчине, поблагодарил его, поднял с травы свою рубашку. Лена двинулась за ним со вздохом сожаления.
— Тогда я буду грести! — неожиданно заявила она. Парни недоуменно переглянулись, а девушка, сняв босоножки и зайдя в воду, забралась в лодку, потянулась к веслам. Поняв молчание друзей, проговорила:
— Думаете, если плаваю неважно, так и грести не умею? Меня папа учил. Один раз я даже на море гребла...
— Мы так не думаем, но зачем вам это? — возразил Евгений горячо.— С вами двое здоровых парней, а вы будете катать их.
— А мне хочется!
Расшалилась, право, как ребенок!.. Неохотно отступая, Евгений вопросительно глянул на товарища. Тот складывал свою одежду и туфли на корму, весело махнул рукой:
— Да пусть отведет душу!.. Держитесь!
Он сильно оттолкнул баркас от берега и ловко перевалился в него сам, заставив шаткую посудину глубоко осесть и накрениться. Лена долго опускала весла на воду, а баркас тем временем, поворачиваясь носом к берегу, почти замер на месте.
— Трое в лодке, не считая... чего? — пошутил Евгений.
— Явного неумения грести,— со смехом поддержал его Анатолий.
Евгений не видел покрасневшего, раздосадованного лица девушки, но чувствовал, что ее намерение поколебалось, и язвительно добавил:
— Может, совершим кругосветное путешествие? Мы так крутимся...
Он хотел, чтобы Лена отказалась от своего намерения, но тут опять вмешался Русинов:
— Давайте вместе попробуем! А то будем барахтаться у берега.
Сев рядом, он взялся за весла, и те уверенно и сильно ударили по воде. Баркас выправился, пошел вперед, набирая скорость. Евгений скучающе поглядывал по сторонам, и опять мучился сознанием обойденности. Гребцы изредка оглядывались на него. Лицо у Анатолия увлажнялось, работать ему было неудобно, зато у напарницы глаза сияли.
Выплыли на середину. Русинов удовлетворенно окинул взглядом гладь озера, залитую солнцем. От воды веяло освежающей прохладой. И все трое почувствовали себя легко, беспечно. Мимо то и дело скользили баркасы, плоскодонки, из них смотрели довольные лица подростков и важные, насмешливые — отцов семейств, Проплывали мечтательные, поющие парочки. Повсюду играла и веселилась соблазнительно обнаженная, горячая жизнь.
— Сушим весла! — сказал Анатолий и, оглянувшись, положил мокрые волокнистые лопасти на борта лодки.
Он снова перебрался на корму, заговорил с Леной:
— Вот видишь! Оказывается, мы с тобой умеем не только рыбку ловить, но и отлично управлять этим ковчегом.
— С тобой все идет отлично! — рассмеялась она.— Ты же умничка!
В семье актера, видать, любили это слово — уже который раз произносилось оно. Наверное, и самой себе, когда делала что-либо толковое, девушка говорила «умничка». От ее голоса, от жестов, от всего ее прелестного облика веяло мягкой, стыдливой негой.
Она устроилась несколько боком на скамейке, чтобы видеть обоих парней, и продолжала веселый разговор:
— Знаешь, Толя, о чем я вспомнила?.. Как ты тогда отвечал мне по телефону.— Она рассмеялась.— Удивляюсь, как ты мог решиться отвечать за папу?.. Не вяжется это с тобой.
— Со мной все вяжется,— хмыкнул парень, чем еще больше развеселил девушку.
— Однако артист ты, Русинов!.. Так бесподобно говорил «проказницы, па»... Нет, я не могу! — Она опять расхохоталась, заражая своим смехом лейтенантов.— Честное слово, если бы папа не сказал, я век бы не догадалась, что говорила с посторонним.
— Какой я посторонний!.. Я племяш Бориса Петровичу— отшучивался Анатолий.— А вообще из меня тоже получился бы актер.— Он повел плечами, словно собираясь изобразить нечто.— Я бы такое показал на сцене, что все плакали бы навзрыд.
— А зачем зрителям плакать? — живо возразила Лена.— Горевать охотников мало. Чаще хочется повеселиться, как нам сегодня...
— А Толе хочется, чтобы плакали,— вставил Евгений ровно бы в шутку, однако в голосе слышалось нечто уязвляющее: «Простачок ты все же!» И с веселой непринужденностью, стараясь сгладить впечатление от обидной многозначительной первой фразы, добавил: — Анатолий Михайлович такой человек.
Они и не заметили, как солнце скрылось за лесом.
— Что, отдыхающие, подадимся к берегу? — спросил Анатолий.
Он сел на весла, попросив Лену перейти на корму, и баркас рывком двинулся вперед. Вода за кормой забурлила.
— Нажми на правое! — командовал Евгений, направляя лодку на то самое место, где она стояла.— Чуть-чуть на левое... Табань!
Русинов сделал обратный гребок, гася скорость, поднимая брызги. Лодка плавно подошла к причалу, стукнулась о деревянную обшивку, и они сошли на берег.
— А знаете, ребята! Мы можем пройти к городу вот так, напрямую,— показала девушка.— Тут по лесу хорошая тропинка, так свежо! А в автобусе сейчас жарко и тесно.
— Мы согласны, — отвечал Евгений. — Вот только рассчитаюсь...
— Нет, теперь мой черед,—заявил Русинов.—Ты уже стоял у окошка.
Евгений понял: товарищ великодушно давал ему возможность побыть наедине с девушкой. Он был приятно взволнован вниманием друга, кивнул милой спутнице:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104