.. Всем проверить изолирующие противогазы.
Анатолий говорил ровным, уверенным голосом, а сам приглядывался к танкистам. Держались они свободно, без страха, хотя на лицах и отражалась тревога. Заряжающий Усачев, отделенный казенником орудия,, суетливо копался на своем месте.
— Что там у тебя? — спросил ротный.
Солдат поднял голову. Его широкое, в темных пятнышках от угрей лицо было смущенно-озабоченным.
— Да вот морокую, куда документы спрятать, чтобы не намокли.
Причина смущения заключалась в том, что перед учениями парень получил фотографию от девушки, с которой вместе учился в школе и к которой питал дружескую привязанность. Он боялся, что дорогая память намокнет и испортится.
— Правильно заботишься, — одобрил лейтенант, и достал из кармана целлофановый мешочек.— Складывай сюда все документы. Мои — тоже. Держи!
Брал с собой кое-что из продуктов. Вчера доел остатки колбасы и хлеба. А мешочек не выбросил потому, что тот мог пригодиться. Теперь вот не будет болеть душа, что намокнет партбилет.
Пряча документы, Усачев с надеждой поглядывал на ротного из-под танкошлема. Анатолию стало жаль добродушного коротышку. На уроках легководолазной подготовки парень так мужественно бледнел...
— Как водичка, прибывает? — спросил он механика.
— Я уже ноги на плечи поднял! — пошутил Виноходов.— Такая холодная, как из-под льда. Наверное, из родника...
— Включай помпу. Надо проверить, исправна ли она. Ноющий звук электропомпы заполнил замкнутое пространство танка, влипшего в клейкий ил подводной ямы.
— Качает — сообщил механик. — Начала убывать вода.
Казалось, танк медленно, почти незаметно для глаза накренился влево. Сначала подумалось, что это просто обман чувств, но тут же пришло соображение: левой гусеницей машина зарылась в вязкий, неустойчивый грунт, и тот расползается. Хорошо, что сразу выключили двигатель, вибрация в таких случаях опасна.
Не кстати вспомнился случай, как на одних учениях провалился в болото танк — «нырнул» по наклонной в вязкую жижу на несколько метров. Его долго искали,— на затравевшей поверхности болота остался лишь смутный след. Только по радио и смогли установить, куда он пропал (к счастью, связь не отказала). И танкистов спасли.
Рассказали и более печальную историю, когда при переправе по дну реки плывущее бревно сбило на одной из машин воздухопитающую трубку, и двигатель в пять секунд высосал из отделения весь воздух. Но зачем вспоминать об этом сейчас?.. Анатолий украдкой глянул на солдат: не думают ли они о грозящей всем опасности.
Внезапно сверху, по трубе, долетел чей-то зычный оклик, и все невольно вздрогнули:
— Алло, внизу!.. Как дела?
Говорил заместитель командира полка по техчасти майор-инженер Супрун. Он возглавлял спасательную группу и подплыл к месту, где затонула машина, на надувной лодке.
— Все нормально,— отозвался Русинов, наваливаясь на казенник орудия (труба находилась справа, впереди).— Где мы засели?
— Метрах в сорока от берега... Не волнуйтесь, сейчас вытянем! Уже подогнали два тягача, подают буксирный конец.— Супрун помолчал.— Водолазы только осмотрели вашу машину. Затянуло ее илом по самую башню. Только по трубе и можно определить, где вы.
— А сколько трубы над водой и не накренилась ли она?
— Сейчас узнаем. Прошло с минуту времени.
— Да, братцы-кролики, вы правы, крен есть,— отчетливо донеслось сверху.— Но трубы над вами еще тридцать семь сантиметров. Так что держитесь.
— Да держимся, за самое дно, — отшутился Анатолий.
Откачав натекшую воду, Виноходов снова показался снизу, говоря что помпа хорошо работает, но греется как бес. Ему не сиделось одному. Воздух теперь поступал медленно, самотеком, и дышать становилось труднее. Воздухопитающая труба не была рассчитана на длительную остановку под водой.
— Опять не повезло! — охал механик.— Невезучий я какой-то...
Он виновато глянул на командира роты. Да, это его оплошность: пренебрег чутьем точно взятого направления, бездумно доверился прибору, придерживал правый рычаг. Вот и «подправил»...
— Не переживай, Гурьян, выскребемся. Лучше за течью наблюдай: коли она усилится, то нам и помпа не поможет.
Успокаивая танкистов, сам Русинов не мог избавиться от чувства тревоги, — илистая яма оказалась опаснее, чем он вначале предполагал. Да еще течь в танке... К тревоге примешалось зудящее раздражение: надо выполнять боевую задачу, а они тут завязли, точно кони в болоте. Сиди теперь, кукарекай...
«Только не поддавайся отчаянию, не теряй голову! — приказал себе Русинов.— Волевые, упорные люди всегда и все одолевали».
Впереди что-то глухо стукнуло, — это их взяли на буксир. Сейчас мощные тягачи наструнят стальной трос до звучания, и машина вырвется из вязкого плена!.. Минут через пять ощутился рывок. Т-55 вздрогнул... и остался на месте. Коварная лагуна не выпускала свою добычу. Рывок! Еще один... еще...
Анатолий понял, что тягачам не под силу выдернуть их из западни. И как бы в подтверждение его невеселой догадки, сверху послышался голос зампотеха батальона капитана-инженера Потоцкого:
— Русинов!.. Добрый день. Пока не удается выручить вас: во что-то уперлась машина. Будем устанавливать полиспаст.
Дело явно осложнилось. Конечно, унывать не стоит: вот наладят полиспаст и вырвут засевшую машину, как пробку из бутылки. А если придется затоплять ее и выбираться?.. Тут было одно «но», о котором пока не хотелось думать, а тем более — говорить.
Однако думать надо. Супрун не тот человек, на кого можно положиться... Анатолий отогнал глупую мысль: не сам же майор занят эвакуацией застрявшей машины!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104