..
Евгений шутливо дополнил:
— И один будущий маршал! Анатолия это нимало не смутило.
— А что1 Я тоже не в поле обсевок.— И лукаво косясь на юную соседку, спросил: — Как, Лена, хочешь быть женой маршала?
— Маршал мне подходит! — рассмеялась она.
— А ты — маршалу,
«Ишь, он уже и заявку сделал! — ревниво и недовольно поморщился Евгений.— Однако не теряешься ты, Русинов».
— Но маршальская дорога не из легких,— заметил хозяин.
- Когда любишь дело, трудности не помеха,— отвечал Анатолий.
Борис Петрович внимательно посмотрел на него.
— Тогда я верю, что далеко пойдешь. Напористости тебе, видно, не занимать.
— Толя редкий человек,— с юмором подтвердил Евгений.— Когда миллионы зрителей во время очередного матча на первенство мира по хоккею с шайбой сидят у голубых экранов, он может спокойно зубрить устав.
— Ну, Женя, ты и загибаешь! — хохотнул товарищ, крутя головой.
Это вызвало общий смех. Евгений заметил, что Лена время от времени поглядывает на земляка своего отца. И не без интереса. Вот опять сверкнула в его сторону глазами — парень тотчас повернулся к ней. Он очень чуток, Толя Русинов. Сейчас в нем видится что-то мальчишеское, живое, непосредственное и как бы наивное. Но Евгений-то отлично знает, какая у друга проницательность.
Разговор сделался совсем приятельским. Кира Андреевна добродушно молвила:
— Забавные вы, ребята! Скучать, наверное, не умеете.
— Да всяко бывает, — отозвался Анатолий. — Вот, помню, в бытность курсантом посадили меня на гауптвахту — там я поскучал.
Кажется, он собирался рассказать о том, за что его тогда наказали, но Лена упредила его вопросом:
— А что, на гауптвахте разве тяжело сидеть? Анатолий усмехнулся, иронически дернув губами.
— Сидеть было бы легко, ежели бы табуретки не забирали.
— Лена думает, гауптвахта — это нечто среднее между санаторием и туристской базой.
— Зачем так упрощенно, папа? В моем представлении гауптвахта — это отдельная комната с мягким креслом и персональным трюмо. Наказанный солдат исправляется там, сидя перед зеркалом и стыдя свое собственное отражение.
Кира Андреевна смеясь, захлопала в ладоши.
— Браво, браво! Один— ноль в пользу Лены.— И повернулась к мужу. — Боренька, тебя сегодня что-то бьют!
— Даже собственная дочь, — притворно вздохнул актер.
Такого шумного завтрака, должно быть, давно не бывало в этой квартире. Хозяйка предложила еще один тост — за веселых и находчивых. Его тут же прикипи.
Анатолий держался именинником. Улыбка не сходила с его лица, темные глаза сверкали. Поймав на себе взгляд девушки, он долго не отпускал его, адресуя Лене то, что говорил,— как погорел на недавних стрельбах.
— Лена, за тобой остался тост! — сказал отец. — Нам бы хотелось услышать его.
Девушка задумчиво подняла бокал.
— Давайте выпьем, знаете за что? За осуществление мечты.
— Не оригинально, — возразила ей мать. — В наше время осуществление мечты — в руках каждого мечтающего.
— Э-э, не скажи! — вмешался Борис Петрович.— Вот я мечтал, что моя дочь станет известной актрисой, убеждал ее, чтобы не губила свой талант, шла в театральный институт. А она поступила в медицинский.
— У каждого своя звезда, папа.
— Хороша звезда! Всю жизнь в чужих болячках копаться.
— А это ничуть не хуже, чем со сцены чужие слова произносить.
Лейтенанты с интересом слушали спор между отцом и дочерью.
— Драматург и актер несут свет правды, добра, красоты, и мир одинаково благодарен им обоим,— с достоинством парировал Борис Петрович.
Лена отвечала не менее убежденно:
— Врач несет людям исцеление от недугов, и человечество также благодарно ему... Вот Толя сказал, что не успокоится до тех пор, пока не станет маршалом.— Она движением головы откинула наползавший на бровь локон.— Может, он им и не станет. Но верится, будет упорно идти к своей звезде, как шел к ней ты, папа, «як идут многие другие. Вот за это я и поднимаю бокал.
— Присоединяемся! — горячо поддержала ее мать, очевидно, жалея о недавнем промахе.
Когда вылили, актер проникновенно сказал:
Что ж, Ленок, признаю: ты меня сегодня убедим.
И склонился над своей тарелкой,—не то ел, не то наелся. Напорное, думал о чем-то.
— Итак, два юных дарования сделали заявки на будущее,— с живостью подвела итог хозяйка и обратилась к Евгению.— А теперь вы, Женя, изложите нам свою жизненную программу.
Лейтенант пожал плечами, смутившись, но тут же нашелся и шутливо кивнул на товарища:
— Да разве за будущим маршалом угонишься! Не так-то просто...
— Не прикидывайся скромнягой, — ухмыльнулся Анатолий.— Твои-то задумки мне ведомы — вместе дорожку заказывали. Могу напомнить, что сказал командир при подведении итогов за зиму: идти вам, Дремин, по досрочной дороге до высокого финиша.
— А что это такое, если не секрет? — спросил Борис Петрович.
— Не секрет... Всем, кто так шагает, как Женя, досрочно присваивают очередные звания, назначают на должности с повышением.
— О, так это неплохая дорога!..
Неожиданно позвонили из театра. Главный режиссер попросил Бориса Петровича играть в дневном спектакле: заболел один из актеров, а заменить некем. Хозяин вздохнул и начал собираться.
Завтрак закончился несколько минорно. Анатолий и Евгений тут же встали из-за стола, попрощались, понимая, что Кире Андреевне и Лене хочется отдохнуть после дороги. Их тепло проводили, приглашая заезжать, когда выберется время. .
Перед утренним разводом сержант Адушкин, хмуря брови, заученно докладывал комбату:
— Товарищ майор. За время моего дежурства рядовой Виноходов вернулся из городского увольнения в нетрезвом состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104