Надежда постучала в закрытые ворота. Стучала долго, пока на крыльце не раздались тяжелые шаги.
— Кто там? _
— Свои, свои,— сказала Надежда.— Принимай гостей, Сережа!
В калитке показался высокий офицер в накинутой на плечи шинели. Крепко уцепившись рукой за перекладину, он обрадованно закричал:
— Надежда наша? Ну, брат, ты, как всегда, во время... У меня двое парней. Мировые ребята. Один только оттуда... с фронта. Водка есть. Да вас двое? Третью мы найдем...
— Ты уже хорош,—усмехнулась Надежда и кивнула Шуре.— Пошли... Они не кусаются.
— Я с места не тронусь,— с возмущением сказала Шура.— Чего еще не хватало? Мы для чего сюда шли? Если я захочу, то и сама найду, где водку пить! И с кем! Ну вас всех...
Она резко повернулась и пошла от ворот.
— Что с ней?—услышала за спиной растерянный голос офицера.
— Шурка, вернись!— зазвенел голос Надежды.— Вот дура. Ну, просто дура...
Она догнала девушку.
— Ну и не входи в дом, шут с тобой,— заговорила она быстро.—А мне-то можно? А ты потолкуй с Сергеем. Он многое может сделать... И топай домой. Никто тебя не держит...
Надежда привела снова Шуру к воротам. Офицер стоял в калитке, посмеиваясь.
— Вот, Сережка, помоги девчонке... У нее дело к тебе есть. Я тебя прошу, помоги. Только рукам тут волю не давай.
— Да куда уж мне руками,— хохотнул офицер и, закинув шинель на голову, стал смешно натягивать ее на плечи. Продел в. рукав одну руку, изогнувшись и пританцовывая, стал всовывать в другой рукав вторую руку; Шура, не выдержав, тихонько- прыснула.
— Порядок в танковых частях,— удовлетворенно сказал офицер и-вышел из калитки.
— Ты не задерживайся,— бросила Надежда и зашагала во двор.— Мы тебя ждем...
Офицер остановился перед Шурой.
— Прошу,— сказал он вежливо, и Шура осторожно взяла его под руку. Сквозь толстое сукно шинели она ощутила деревянно-твердый протез. Рукав болтался на нем, как на палке.
Они медленно пошли по тротуару, и Шура старалась идти так, чтобы быть ближе к своему дому. Офицер послушно сворачивал за ней, дышал шумно, табаком и плохой водкой, под его сапогами прогибались доски тротуара.
Шура рассказывала ему о том, как рассталась она с Володей, как неожиданно покинула город, о том, сколько писем было отправлено на адрес полевой почты, и все они вернулись назад. И как уже ходила в военкомат, и там обещали найти Володьку, но вот прошло столько времени, и ничего.....
— Если бы вы помогли... Надежда говорила, что вы ожете... Я бы для вас все все сделала бы, ничего не пожалела... Правда, у меня ничего особенного нет, но если потребуется... Я займу у соседей. По блату можно талоны па водку отоварить...
— Да водка... это, конечно,—рассеянно повторил офицер.
— А я в столовой работаю,— ободрившись, соврала Щура!—У меня знакомых много.. Если хотите, то прошу к нам. Заходите разок на день. Тарелочку супа всегда выгадаем. Сейчас, знаете, с едой плохо...
— Так- сколько же ты его знаешь? — вдруг перебил офицер.
— Кого?— не поняла Шура.
— Да своего... Как он? Володьку, что ли...
— Много,— ответила Шура и мысленно посчитала.— Получается... июнь... июль... октябрь... Почти шесть месяцев! Полгода!
— А ждешь его сколько?
— Три года.
— Вот это жена. Повезло парню.
— Да... конечно.
— Свидетельство принеси.
— У меня его нет.
— Извини, как это?
— Вот так... не успели.
— Ты меня, наверное, за дурака считаешь? Обиженная Шура замолчала, медленно, чтобы не заметил, вытянула руку из-под его локтя.
— Три года его ждешь,— громко сказал офицер.— Встречались полгода. Никакой не муж. Война. Да ты что, в своем уме?! За это время свет пять раз вверх дном перевернулся.
— Не заметила,— сухо ответила Шура.— Извините за беспокойство.
— Нет, ты серьезно подумай,— сердито проговорил офицер.— Чего только могло не случиться? Да просто можно забыть. Элементарно забыть!
— Вы что, хотите, чтобы я его не ожидала?— тихо спросила Шура.— Так дудки!
— Боже упаси!— неожиданно воскликнул офицер.
И Шура с облегчением засмеялась, крепко взяла его под локоть. Он остановился.
— Ну-ка, сунь руку за шинель... Да не бойся, вот чудачка.
Шура, настороженно смотря на него, протянула руку, и пальцы ее коснулись теплой выпуклой груди офицера.
— Нащупала авторучку... Там же записная книжка. Вот так... Теперь пиши все. Его полевую почту. Фамилию, имя, год рождения... Да и свой не забудь... Клади на место. Я сделаю все, что смогу. Можешь поверить. Только не хотел бы я тебе принести плохую весть.
Они зашагали по улице и снова вышли к базару. Сидя на столе, паренек неумело играл на гармошке. Несколько раненых, одетых в синие больничные халаты, танцевали с девушками входившую в моду «линду». Кальсоны и бинты белели в темноте. Шаркали войлочные тапочки. Пахло пылью. Крупные ясные звезды висели на небе, разбросанные густо, светящимися полянами.
— Станцуем? — предложил офицер и, не ожидая ответа, взял ее здоровой рукой за талию. Они затоптались на пятачке. Какой-то раненый сказал, словно старому знакомому: — Капитан, а фуражка где?
— Вместе с головой дома, оставил,— отшутился офицер, и Шура, подняв голову, почти упершись подбородком в жёсткое сукно шинели, увидела его удивительно красивое лицо.
— Лишь бы не там, где руку,—тихонько прошептал н и засмеялся. И Шура ответила тоже легким заговорщицким смехом и тут же замолкла, почувствовав, как его рука плотнее обхватила ее поясницу, стала медленно подни-
ваться по спине. Она осторожно, боясь его обидеть, вывернулась из объятия и пошла в сторону. Он догнал ее, зашагал рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73