Стадо белых коров Блейна с коричневыми
пятнами на боках мирно паслось невдалеке.
- Надеюсь, что не будет войны этим летом,- заговорил
Блейн.
- Что? - переспросил Гиррейнт, усмехаясь.
- Я скажу тебе сейчас то, чего я ни одному человеку не
говорил ни разу. Мне иногда кажется, что я родился бардом,
поющим о войнах вместо того, чтобы участвовать в них.
Решив, что это шутка, Гиррейнт засмеялся, но оборвал
смех, видя спокойную серьезность в глазах Блейна. Всю дорогу
домой он думал об этом признании. Он вспомнил неизменное
мужество Блейна в сражениях и удивился тому, как это мужчина
хочет быть бардом есто того, чтобы быть воином. ни
вернулись в крепость на закате. Спешившись, Гиррейнт увидел
своего пажа, бегущего им навстречу.
- Господин,- крикнул мальчик, запыхавшись,- я только что
прискакал. Ваш отец умирает.
Гиррейнт дернул поводья с такой силой, что кожа врезалась
в его ладони.
- Возьми лучшую лошадь в моей конюшне,- сказал ему
Блейн.
Гиррейнт обогнал пажа, оставив его далеко позади себя и
во весь опор поскакал в свою крепость. Он ехал без остановки
весь вечер, временами переходя на рысь, и даже когда стемнело,
пока дорога была видна в бледном свете луны. Ни на одно
мгновение ему не пришла в голову мысл о том, что он может
упасть с оня и разбиться. Единственное, о чем он был в
состоянии думать - о своем отце, который может умереть, без
последнего взгляда на сына и еще о Брангвен, остав йся
наедине со смертью. Когда лошадь уставала и начинала
спотыкаться, он переходил на шаг, чтобы дать ей отдохнуть, а
затем пришпоривал ее снова. Наконец он доехал до небольшой
деревушки, стоявшей на границе его поместья. Он колотил в
дверь таверны до тех пор, пока в двери не показался ее заспанный
владелец в ночной рубашке и со свечным фонарем в руке.
- Ты можешь поменять мне лошадь? - спросил Гиррейнт.
- Госпожа Брангвен прислала сюда серую лошадь.
Серая была лучшей лошадью в конюшне Сокола. Гиррейнт
взмахнул кнутом и натянул поводья. Он бросили монету хозяину
таверны и пустил серую в галоп, окунувшись из освещенного
свечой пространства в ночную темноту дороги. Наконец он
увидел возвышающуюся крепость, силуэт которой темнел на
фоне звездного неба. Он в последний раз подстегнул Серого и
галопом промчался через открытые ворота. Когда он спешился,
камергер вы жал из башни.
- Он еще жив,- крикнул Драус.- Я возьму лошадь.
Гиррейнт взбежал вверх по винтовой лестнице и прошел
через зал в комнату отца. Двин лежал на кровати, приподнятый
на подушках, его лицо было серым, рот был напряжен, он
боролся за каждое дыхание. Брангвен сидела рядом и держала его
руку обеими своими.
- Он приехал, папа,- произнесла она.- Гир здесь.
Когда Гиррейнт приблизился, Двин приподнял немного
голову и искал его взглядом воспаленных глаз. Двин попытался
что-то сказать, нор закашлялся опустив голову азад на
подушку, начал харкать кровавой слюной, скользкой и
блестящей. Он умер. Гиррейнт вытер его рот, закрыл глаза,
сложил руки на груди.
Вошел камергер, посмотрел на кровать и упал на колени у
ног Гиррейнта - нового главы клана, его единственной надежды.
- Господин,- сказал он,- я с час же пошлю паж к королю.
Нам надо отложить свадьбу.
- Так и сделаем,- ответил Гиррейнт.- Он выедет на
рассвете. Понадобится три дня, чтобы доставить донесение в
Форт Девери о том, что свадьба Брангвен должна быть
отсрочена на время траура. Неожиданно, взглянув на лицо своего
отца, Гиррейнт почувствовал боль и отвращение к себе. Он
рассчитывал предпринять что-нибудь, чтобы остановить эту
женитьб все, что угодно, кроме этого. Он откинул голову назад
и г мко запричи л по покойнику, надеясь отвести душу в
крике, как будто он мог прогнать свои мы и вместе с
издав мыми звуками.
Утром Жрецы Солнца пришли из храма, чтобы руководить
похоронами. Следуя их указаниям, Брангвен вместе со служанкой
обмыли тело, одели на него лучшую нарядную одежду Двина и
уложили его на носилки. Пока слуги рыли яму, Гиррейнт
приготовил и оседлал лучшего коня из конюшни отца.
Процессия выстроилась во дворе: слуги, несущие носилки,
следом за ним - жрецы, затем Гиррейнт, ведущий за собой
лошадь. Поддерживаемая горничной и служанкой, Брангвен
замыкала шествие. Верховный жрец холодно улыбнулся
Гиррейнту, затем указал пальцем на дверную перемычку.
- Если эта голова не будет снята сегодня,- произнес он,- я
не буду хоронить вашего отца.
- Хорошо,- ответил Гиррейнт.
Так как он не хотел отдавать распоряжение слуге, чтобы
тот выполнил эту отвратительную задачу, то сам начал
взбираться на стену башни, выбирая путь по шершавым
выступающим камням. Жрец ожидал внизу, держа корзину.
Взобравшись по дверной перемычки, он ухватился за нее рукой,
рассматривая голову. Это были жалкие остатки с почерневшими
от времени глазницами, клочьями волос и несколькими
поломанными з ами.
- Ну в , Саморик,- сказал Гиррейнт,- вы оба - и ты и
твой кровный старый враг, будете похоронены сегодня.
Гиррейнт вынул клинок, выдернул им ржавые гвозди,
голова полетела вниз и упала в корзину жреца с глухим треском.
Прислуга пронзительно закричала, двор наполнился топотом
копыт и фырканьем лошадей. Жрец вывел процессию со двора и
повел вниз вокруг холма к небольшой роще, в которой
располагалось фамильное кладбище клана. Увидев могилу
матери Брангвен заплакала. Рядом с ней была пустая яма. О
была глубокой, коло вос и шагов в ширину и десяти - в длину.
Когда Гиррейнт подвел коня к яме, он взвился на дыбы, как
будто предчувствуя, что Судьба приготовила для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155