Очень трудно для Великих Существ - лордов
Судьбы и лордов Совета сообщаться с их слугами на Земле,
просто потому что это общение должно происходить в
плоскости, очень удаленной от физической, более глубинной - в
самом сердце вселенной - это даже дальше, чем астральный
уровень.
Если одному из Великих необходимо послать сообщение,
ему надо совершить пророческое действие над самим собой:
сначала создать в воображении форму, приблизительно
эквивалентную ауре мастера Двуумера, затем, используя эту
форму, перенестись через все уровни на самый нижний. На этом
уровне он может повелевать духами, производя определенные
эффекты, такие как: гром среди ясного неба введение в сознание
человека на которого направлено воздействие, образов, чувств,
коротко их мыслей.
Если один из Великих приложил такое усилие, послав
Адерину сообщение об эльфийском наследии Родри, то тогда
действительно что-то очень важное было поставлено на карту.
Размышляя об этом, Невин пришел к выводу, что темный мастер
почему-то заинтересован в том, чтобы на границу между людьми
и эльфами никогда не пришел мир. Просто потому, что тот, кто
вершит темные дела, всегда скрывается в безопасном месте в
смутные времена, когда лордам не до рассказов о том, что где-то
в недосягаемом месте есть люди, творящие зло. В отличие от
злых волшебников, о которых поется в бардовских песнях,
темные мастера никогда не действуют в мире, не имея на то
достаточно веской причины. Если этот темный мастер добивался
смерти Родри, то только из-за того, что это представляло какую-
то опасность для него или его рода. Это оставалось пока
загадкой и Невин знал, что если он намерен разгадать ее, то ему
предстоит впереди еще много тяжелых минут медитации. Он был
уверен в том, что ключи к разгадке, возможно, скрыты глубоко в
его собственном прошлом и в прошлых жизнях тех, о ком он
заботится.
- Я уже так долго живу,- заметил Невин, обращаясь к
жаровне,- и я очень сильно устал.
Невин вспоминал свою жизнь и воспоминания толпились и
путались, как будто он рассматривал обратную сторону гобелена
и по ней пытался угадать рисунок лицевой стороны. Все было
просто: ему никогда не приходилось думать о состоянии,
называемом смертью, когда жизненный опыт собирается и из
него выбираются чистые отборные зерна. Все перемешалось в его
воспоминаниях и иногда всплывало пятнами: он едва мог
вспомнить имена тех людей, которые были важны для него,
просто потому, что информация была погружена в море
бессмысленных подробностей. Иногда, когда ему надо было
принять решение, воспоминания толпились так густо, что
мешали ему действовать. Каждое возможное направление
действия всегда предполагало три или четыре возможных
результата, которые случились, или может быть случились в
прошлом. Каждый факт приходилось прорабатывать сотни раз.
На самом деле, размышляя сегодняшней ночью над этим
вопросом, он понял, что думал о ней так, как будто он был
эльфом.
- Так уж и быть,- произнес он, смеясь,- в любом случае, это
не мое желание, а воля Света.
К счастью, у него было слишком много работы, чтобы вот
так сидеть и размышлять. Он собрал свои инструменты и пошел
осмотреть Куллина. Он не спал и полулежал на подушках. Слуга
зажег свечи в серебряных подсвечниках на стене.
- Невин,- воскликнул Куллин,- Боже мой, как ты смог так
обмануть меня?
Было сразу понятно, о чем шла речь.
- Кто сказал тебе, что она с армией? - спросил Невин.
- Проклятый лекарь. Черт побери, его счастье, что я еще
слишком слаб, чтобы встать. Как мог ты врать мне?
- Мне больше ничего не оставалось. Она решила поехать, и
я не хотел, чтобы ты расстраивался.
Куллин тихо зарычал: он чуть не плакал.
- Наш жирный болтливый хирург говорил тебе и о
пророчестве тоже? - спросил Невин,- Куллин кивнул "да",- что
как будто она должна убить Корбина,- продолжал Невин,- и что
это - ее Судьба. А она, кроме всего, еще и твоя дочь.
- Но она ни разу не участвовала в сражении. Я спас его
проклятую жизнь, и вот чем он мне отплатил за это. Как мог
Родри! Клянусь, что если она умрет, то я убью его. И мне все
равно, что его клан потом сделает со мной. Я убью его.
То, что могло выглядеть хвастовством в устах другого
человека, было простой правдой, о которой говорил Куллин из
Кермора. Невин почувствовал, что горе приближалось, неслось
как волна, сметающая все на своем пути.
- Он мне нравился,- продолжал Куллин.- Каким дураком я
был, когда думал, что он меня уважает.
- Тише! Ты сейчас все равно не можешь ничего сделать,
только волнуешь себя.
- Замолчи, старик! И мне плевать, мастер ты Двуумера или
нет. Вот именно, заткнись.
В этот момент он так был похож на Гиррейнта, что Невин
едва удержался, чтобы не ударить его. Он поспешно напоминал
себе, что Куллин был не больше Гиррейнтом, чем он - принцем
Галрионом.
- Хочешь ты этого или нет, но я должен осмотреть твою
рану,- сказал Невин.
- Давай смотри. Только прикуси свой язык.- Куллин
закрыл и сильно прижался щекой к подушке. Куллина не
покидало предчувствие приближения горя, когда он открывал
свою сумку с инструментами. Раньше или позднее, но Куллин
поймет, что Родри и Джилл были одержимы один другим. Его
охватит гнев и он убьет одного из самых нужных людей в Элдифе.
А что с Джилл? Он оградит ее от Двуумера? Окажется ли
однажды его честь поруганной, как это случилось с Гиррейнтом?
- Ну,- воскликнул Куллин,- скоро ты там с этим
закончишь?
- Сейчас,- только наложу чистую повязку.
Это был как раз тот момент, когда Невин в очередной раз
столкнулся с горьким испытанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155