- Он проигнорировал мое требование назвать себя; я
проигнорировала его нарушение правил. Я не хотела ругаться с его
начальником; мне только нужно было отвлечь его внимание от моей
подозрительной эксцентричности, когда я воспользовалась деньгами, а не
кредитной карточкой.
Капсула была переполнена, но мне не пришлось стоять; какой-то
Галахэд, оставшийся от прошлого столетия, встал и уступил мне свое место.
Он был молод, неплохо выглядел и, несомненно, был галантен, потому что
решил, что я обладаю соответствующими женскими качествами.
Я с улыбкой приняла его предложение, он стал надо мной, и я сделала
все, что могла, чтобы отплатить ему, немного подавшись вперед и позволив
ему заглянуть мне за вырез. Молодой Лохинвар, похоже, не чувствовал себя
обделенным - он смотрел туда всю дорогу - а мне это ничего не стоило и
совсем не беспокоило. Я была благодарна ему за его интерес и за то, что
мне было удобно: шестьдесят минут - это много, когда нужно стоять и
выносить резкие рывки экспресс-капсулы.
Когда мы добрались до Ванкувера, он спросил меня, есть ли у меня
планы на обед? Потому что, если нет, то он знает одно отличное место,
"Бэйшор Инн". Или если мне нравится японская или китайская кухня...
Я сказала, что мне жаль, но к двадцати трем я должна быть в
Беллингхэме.
Вместо того, чтобы принять отказ, он просиял. - Какое замечательное
совпадение! Я тоже еду в Беллингхэм, но я подумал, что могу задержаться на
обед. Мы можем пообедать в Беллингхэме. Договорились?
(Говорится ли в международных законах о пересечении границ с
аморальными целями? Хотя можно ли простое, откровенное соблазнение
классифицировать как "аморальное"? Искусственный человек никогда не
понимает сексуальные правила обычных людей; все, что мы можем сделать -
это запомнить их и попытаться не попадать в неприятности. Но это не легко;
человеческие сексуальные правила запутаны как тарелка спагетти.)
Когда моя попытка вежливого отказа потерпела неудачу, я была
вынуждена быстро решить, вести себя грубо или потакать его очевидным
намерениям. Я выругала себя: Фрайдэй, ты теперь большая девочка; тебе
лучше знать. Если ты не собиралась подавать ему надежду затащить тебя в
постель, отказывать нужно было, когда он в Виннипеге предложил тебе свое
место.
Я сделала еще одну попытку:
- Договорились, - ответила я, - если мне будет позволено оплатить
чек, без возражений. - С моей стороны это было подло, так как мы оба
знали, что если он позволит мне заплатить за обед, то это аннулирует его
вложения в меня, когда ему на протяжении часа пришлось стоять, держаться
за поручень и сопротивляться рывкам капсулы. Но, согласно протоколу, он не
мог объявить об этом вложении; по идее, он проявлял галантность
бескорыстно, из благородства, не ожидая вознаграждения.
Этот грязный, подлый, коварный, похотливый негодяй продолжал
измываться над протоколом.
- Хорошо, - ответил он.
Я проглотила свое удивления. - И потом никаких возражений? Чек мой?
- Никаких возражений, - согласился он. - Очевидно, вы не хотите быть
передо мной в долгу за обед, даже несмотря на то, что предложение исходило
от меня, и, следовательно, у меня должны быть привилегии хозяина. Не знаю,
чем я вам досадил, но я не буду принуждать вас. В Беллингхэме на
поверхности есть Макдональдс; я закажу себе Биг Мак и кока-колу. Вы за это
заплатите. А потом мы расстанемся друзьями.
Я ответила:
- Я Марджори Болдуин; а как тебя зовут?
- Я Тревор Эндрюс, Марджори.
- Тревор. Хорошее имя. Тревор, ты грязный, подлый, коварный и
отвратительный. Поэтому ты отведешь меня в лучший ресторан в Беллингхэме,
угостишь меня лучшими напитками и блюдами, а потом оплатишь чек. Я даю
тебе хорошую возможность реализовать свои низкие замыслы. Но я не думаю,
что тебе удастся затащить меня в постель; у меня нет настроения.
Последнее было обманом; у меня было настроение, и мне очень хотелось
- если бы у него было, как у меня, усиленное обоняние, он мог бы в этом не
сомневаться. Так же как я не сомневалась относительно его настроения.
Обычный мужчина в принципе не может обмануть женщину-ИЧ, у которой усилены
органы чувств. Я узнала это, когда была подростком. Но, конечно, мужская
похоть меня никогда не оскорбляла. Самое большее, я иногда имитирую
поведение обычной женщины и притворяюсь оскорбленной. Я так поступаю
нечасто, и пытаюсь этого избегать: актриса из меня не очень убедительная.
По дороге из Виксберга в Виннипег я не чувствовала желания. Но после
хорошего сна, горячей-горячей ванны, плотного обеда мое тело вернулось к
своему нормальному поведению. Так почему же я обманывала этого безвредного
незнакомца? "Безвредного"? Да, во всех смыслах. Без корректирующей
хирургии я стерильна. У меня нет предрасположенности даже к насморку, и я
специально привита против четырех самых распространенных венерических
заболеваний. В яслях меня научили причислять совокупление к еде, сну,
игре, речи - приятным необходимостям, которые превращали жизнь из обузы в
радость.
Я обманывала его, потому что человеческие правила требовали этого в
данный момент танца - а я притворялась человеком и не смела быть самой
собой.
Он взглянул на меня. - Тебе кажется, что я зря потрачу свои деньги?
- Боюсь, именно так. Извини.
- Ты ошибаешься. Я никогда не пытаюсь силой уложить женщину к себе в
постель;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139