- Сэр, - продолжала Сайсели, - мы и не думали заниматься колдовством,
и все мое преступление состоит в том, что я не соглашаюсь признать своего
сына незаконнорожденным и передать право на мои земли и имущество этому
вот аббату, убийце моего отца, а возможно, и мужа. О, выслушайте,
выслушайте меня вы и весь собравшийся здесь народ, и я постараюсь как
можно короче поведать вам мою историю. Разрешаете вы мне говорить?
Комиссар кивнул головой, и она стала рассказывать все с самого начала
так коротко, так просто, так правдиво и серьезно, что весь народ обступил
ее тесным кольцом, стараясь не упустить ни слова, и даже жесткое лицо
доктора Ли смягчилось, когда он слушал. Около получаса или немного больше
рассказывала она о смерти отца, о своем бегстве и замужестве, о сожжении
Крануэл Тауэрс, о том, как она овдовела, если действительно муж ее погиб.
О том, как ее заточили в обители и как поступил аббат с нею и Эмлин; о
рождении ее ребенка и попытке повивальной бабки, нанятой аббатом,
умертвить мальчика. О том, как их судили и приговорили к смерти, хотя они
ни в чем не повинны и обо всем, что они претерпели в этот день.
- Если вы невиновны, - крикнул один из монахов, когда она
остановилась, чтобы передохнуть, - что же это за существо в образе черта
натворило бед тут в Блосхолме? Разве мы не видели все это собственными
глазами?
И тут кто-то громко вскрикнул и указал на деревья: в их тени
двигалось какое-то странное существо, а спустя мгновение оно вышло на
свет. Еще раз толпа рассыпалась во все стороны - кто туда, кто сюда, -
даже лошади закусили удила и помчались прочь. Ибо к ним направлялся сам
сатана, которого теперь все могли хорошо видеть. На голове у него торчали
рога, сзади болтался хвост, тело было покрыто шерстью, как у зверей, лицо
страшное и пестро размалеванное, а в руке он держал острые вилы на длинной
рукояти. Люди, очертя голову, пустились наутек; только комиссар,
спешившись, стоял неподвижно, может быть просто потому, что оцепенел от
страха, а подле него обе женщины и кое-кто из монахинь, в том числе
настоятельница, которая упала на колени и принялась бормотать молитвы.
Страшное существо продолжало идти прямо к ним, пока не дошло до
королевского посланца. Тут оно отвесило ему поклон, издало бычье мычанье,
затем принялось спокойно развязывать какие-то завязки - и, наконец,
ужасное одеяние спало с него, и перед всеми предстал Томас Болл.
- Что означает этот маскарад, мошенник? - прохрипел доктор Ли.
- Вы говорите - маскарад, сэр? - усмехнувшись, ответил Томас. - Если
так, то, значит, из-за таких маскарадов попы жгут на кострах женщин в
нашей веселой Англии. Сюда, люди добрые, сюда! - загремел он во весь
голос. - Поглядите-ка на сатану во плоти. Вот его рога. - И он поднял их
так, чтобы все видели. - Когда-то они красовались на голове у козла вдовы
Джонсон. Вот хвост; немало мух согнал он с живота одной монастырской
коровы; вот страшная харя, я ее смастерил, размалевав красками кусок
пергамента. Вот грозные вилы, которыми окаянных грешников загоняют туда,
где пожарче; сколько угрей поймал я этим трезубцем там, в заводи! Имеется
у меня в мешке и еще одна штучка - адское пламя; лучше всего оно
получается из серы, смешанной с маслом, подсохшим на очаге. Живо сюда,
задарма поглядите на черта в полном параде!
Толпа начала возвращаться, сперва с опаской, потом люди стали брать у
него из рук вещи, которые он им протягивал, ощупывали их, пока, наконец,
сперва один, другой, а затем уже все не расхохотались.
- Нечего ржать! - заорал Болл. - Что тут смешного, когда благородные
леди да и другие, чья жизнь кое-кому дорога, - и он взглянул на Эмлин, -
едва не изжарились, как сельди, только потому, что одному бедняге пришло в
голову повалять дурака и нарядиться в шкуру, чтобы не замерзнуть, да
вдобавок нагнать страху на злодеев. Слушайте вы все: это я морочил людям
голову. Это я вельзевул [вельзевул - то же, что и дьявол] да заодно и
призрак сэра Джона Фотрела. Я зашел в часовню обители через известный мне
потайной ход, спас вот этого младенца от гибели и так напугал убийцу, что
она угодила прямо в ад; да, да, ряженый черт отправил ее к настоящему.
Зачем я все это сделал? Чтобы защитить невинных и покарать злодея во всей
его гордыне. Но злодей схватил невинных, а те не сказали ни слова, чтобы я
не пострадал вместе с ними, и... ну, бог мой, остальное все знают! Еще
немного, совсем немного, и дело бы плохо кончилось. Но я вовсе не такой
дурень, каким притворялся много лет. К тому же у меня был добрый конь и
тяжелый топор, а тут, в блосхолмской округе еще немало верных сердец; и
вот вам доказательство: славные парни, что сейчас полегли мертвыми. И по
земле ходят ангелы, хоть, правда, с виду они на ангелов не похожи. Вот
один из них, а вот и другой. - Тут он указал пальцем сперва на толстого,
напыщенного комиссара, а затем на растрепанную настоятельницу и добавил: -
А теперь, сэр комиссар, за все, что я совершил во имя справедливости,
прошу прощения у вас, ибо как на мне красовались чертовы рога и копыта,
так вы ныне облачены величием и милосердием самого короля. Иначе аббат и
его наемные палачи, которые считают себя господами и над королем и над
народом, прикончат меня за все это, как прикончили немало людей и получше.
Потому простите меня, ваше всемогущество, простите! - И он бросился перед
ним на колени.
- Прощаю тебя, Болл, именем короля прощаю, - ответил Ли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99