Меня словно какая-то рука толкала, а остальное вы сами знаете. Полагаю,
что теперь бабка Меггс тоже знает, - мрачно добавил он.
- Да, да, Томас, я я благодарю бога, чей перст вижу во всем этом
деле, как благодарю тебя, его орудие. Но есть и другие вещи, о которых мне
говорила Эмлин. Она сказала, ах, она сказала, что мой муж, которого я
считала убитым и погребенным, на самом деле был только ранен, и его не
похоронили, а отправили за море. Расскажи мне все об этом, ничего не
опуская, но побыстрее, - времени у нас мало. Я хочу все узнать из твоих
собственных уст.
И вот, путаясь и запинаясь по своему обыкновению, он поведал ей слово
в слово все, что сам видел и что узнал от других. Сводилось же это к тому,
что сэра Кристофера увезли за границу на "Большом Ярмуте", тяжело
раненного, но не мертвого, и что вместе с ним отправились Джефри Стоукс и
монах Мартин.
- С тех пор прошло десять месяцев, - сказала Сайсели. - Неужто о
корабле не было никаких известий? Он ведь мог бы уже возвратиться обратно.
Немного поколебавшись, Томас ответил:
- Из Испании никаких известий не приходило. Затем, хотя я даже Эмлин
ничего об этом не говорил, прошел слух, что корабль погиб со всем своим
экипажем. А потом рассказывали другое...
- Что же именно?
- Леди, двое из его команды прибыли в Уош. Я сам их не видел, и они
опять пошли в плаванье - в Марсель во Францию. Но я беседовал с пастухом,
сводным братом одного из них, и тот рассказал мне, что слыхал от него,
будто на "Большой Ярмут" напали два турецких пиратских корабля и захватили
его после славного боя, в котором капитан и многие другие были убиты. Этот
человек с товарищем сумели бежать в шлюпке и дрейфовали по морю туда и
сюда, пока идущая на родину каравелла не подобрала их и не доставила в
Гулль. Вот все, что я знаю, хроме еще одного.
- Еще одного? Чего же, Томас? Что мой муж погиб? - Нет, нет, как раз
наоборот, что он жив или был жив, ибо эти люди видели, как он, и Джефри
Стоукс, и священник Мартин - он, я хорошо знаю, не трус - дрались как
черти, пока турки не одолели их численностью, не связали им рук и не
перетащили всех троих невредимыми на свои корабли, намереваясь, видимо,
превратить таких храбрых парней в рабов.
Хотя Эмлин и старалась остановить Сайсели, та стала забрасывать
Томаса вопросами, на которые он отвечал, как мог, пока, наконец, до его
ушей не долетел какой-то необычайный звук.
- Взгляните на окно! - вскричал он.
Они взглянули, и кровь застыла у них в жилах: сквозь стекло смотрело
на них темное лицо аббата, а рядом с ним виднелись и другие лица.
- Не выдавайте меня, не то я буду сожжен, - прошептал Томас. -
Скажите им только, что вам привиделся призрак. - Неслышно, как тень, он
скользнул в свою нишу к исчез.
- Что теперь делать, Эмлин?
- Только одно - Томаса надо спасти. Держаться смело и стоять на
своем. Не твоя вина, что дух твоего отца появляется в часовне. Помни,
только дух его, и ничего больше. А, вот и они!
При этих ее словах дверь широко распахнулась, и в часовню ворвались
аббат и с ним вся толпа его служителей. В двух шагах от обеих женщин они
остановились, тесно прижавшись друг к другу, словно роящиеся пчелы, - так
им было страшно, и только один голос крикнул: "Хватайте ведьм!"
У Сайсели прошел всякий страх, и она смело обратила к ним лицо.
- Что вам от нас нужно, милорд аббат? - спросила она.
- Мы хотим знать, колдунья, что за существо сейчас говорило с тобой и
куда оно девалось?
- Это был тот же, кто спас мое дитя и призвал меч господень на голову
убийцы. На нем были доспехи моего отца, но лицо его осталось скрытым. Он
исчез, как и появился, куда - я не знаю. Узнайте это сами, если можете.
- Женщина, ты над нами смеешься! Что это существо говорило тебе?
- Оно говорило об убийстве сэра Джона Фотрела у Королевского кургана
и о тех, кто совершил это злодеяние. - И она пристально посмотрела на
аббата, так что тот опустил глаза.
- А еще что?
- Оно сообщило мне, что муж мой жив и что вы не похоронили его, как
уверяли меня, а отправили его в Испанию. И оно предрекло, что он
возвратится оттуда, чтобы отомстить вам. Оно поведало мне, что моего мужа
взяли в плел мавры, а с ним Джефри Стоукса, слугу моего отца, и священника
Мартина, вашего секретаря. Затем оно подняло взор и исчезло, или же нам
показалось, что оно исчезло, хотя, может быть, оно еще находится среди
нас.
- Да, - ответил аббат, - сатана, с которым вы тут беседовали, всегда
среди нас. Сайсели Фотрел и Эмлин Стоуэр, вы обе зловредные ведьмы, в чем
сами признались. Слишком долго терпел мир божий ваши колдовские дела;
теперь же вы ответите за них перед богом и людьми, ибо мне, лорду
настоятелю Блосхолмского аббатства, даны право и власть заставить вас это
сделать. Схватите этих ведьм и заточите их в комнате, где они живут, пока
я не соберу церковный трибунал, который будет их судить.
Сайсели и Эмлин схватили и повели в обитель. Когда они шли через сад,
им повстречались мать Матильда с монахинями; те уже второй раз в этом
месяце выбегали узнать, что за шум поднялся в часовне.
- Что еще случилось, Сайсели? - спросила настоятельница.
- Теперь мы, оказывается, ведьмы, матушка, - ответила она с грустной
улыбкой.
- Да, - вмешалась Эмлин, - и обвиняют нас в том, что дух убитого сэра
Джона Фотрела будто бы говорил с нами.
- Что, что? - вскричала настоятельница. - Разве можно объявлять
ведьмой женщину только за то, что ей явился дух ее отца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99