В сопровождении факелоносцев Сайсели и Кристофер молча шли рука об
руку к Тауэрсу, куда Эмлин, поцеловав невесту, ушла раньше. Добавив к
своим бесчисленным летописям еще одну, быть может самую странную из всех
церемонию, древняя церковь, оставшаяся позади, погрузилась в такое же
безмолвие, как покойники в своих могилах.
Придя в Тауэрс, новобрачные вместе с Эмлин и отцом Роджером уселись
за превосходнейший ужин, какой только мог быть приготовлен в столь
короткий срок. Это был очень странный свадебный пир. Несмотря на малое
число сотрапезников, сердечности хватало, так как старый священник
произнес заздравную речь, пересыпанную латинскими словами, которых они не
поняли; и все домашние, собравшиеся послушать его, выпили за них по кубку
вина. Потом прекрасную невесту, которая то краснела, то бледнела, увели в
лучшую комнату, наспех приготовленную для нее. Но Эмлин слегка
задержалась, так как ей надо было кое-что сказать новобрачному.
- Сэр Кристофер, - сказала она, - вы очень быстро обвенчались с самой
прекрасной леди, какую когда-либо освещало солнце или луна, вы можете
считать себя счастливым. Однако такие большие радости редко достаются без
горестей, и я думаю, горести эти близки. Найдутся люди, которые позавидуют
вашему счастью, сэр Кристофер.
- Но ведь им не изменить случившегося, Эмлин, - ответил он с
беспокойством. - Узел, завязанный сегодня вечером, не может быть развязан.
- Никогда, - вставил отец Роджер. - Хотя, может быть, обстоятельства
и внезапность этого союза необычны, но таинство совершено перед лицом
всего мира с полного согласия обеих сторон и святой церкви. Мало того, еще
до рассвета запись об этом я пошлю в регистратуру епископа и еще кое-куда,
чтобы в последующие дни его не смогли оспаривать, и дам копии вам и
кормилице вашей леди, ее ближайшему другу.
- Этот союз не может быть разорван ни на земле, ни на небе, -
торжественно ответила Эмлин, - однако возможно, что его разрубит меч. Сэр
Кристофер, я думаю, что правильнее всего как можно скорее уехать отсюда.
- Только, конечно, не сегодня вечером, няня! - воскликнул он.
- Нет, не сегодня вечером, - ответила она с еле заметной улыбкой. -
Ваша жена пережила утомительный день, и у нее не хватило бы сил. Кроме
того, нужно сделать приготовления, а сейчас это невозможно. Но завтра,
если для вас будут открыты дороги, я думаю, мы должны отправиться в
Лондон, где она сможет попросить защиты закона, потребовать свое
наследство и попросить расследовать смерть отца.
- Это хороший совет, - сказал священник, и Кристофер, не отличавшийся
разговорчивостью, кивнул головой.
- Как бы то ни было, - продолжала Эмлин, - у вас в доме есть шесть
человек, а вокруг него имеются и другие. Отправьте посланца и соберите их
всех здесь на рассвете, прикажите им захватить с собой провизии и какое у
них есть оружие и луки. Поставьте также часового и, после того как отец и
посланные уйдут, прикажите поднять подъемный мост.
- Чего вы боитесь? - спросил Кристофер, очнувшись от задумчивости.
- Я боюсь блосхолмского аббата и его наемных головорезов; для них
закон не писан - об этом теперь знает душа погибшего сэра Джона; или же
они используют законы, чтобы скрыть свои гнусные дела. Аббат уж
постарается не допустить, чтобы такое сокровище проскользнуло у него между
пальцев, а времена настали беспокойные.
- Увы! Увы! Это правда, - сказал отец Роджер, - этот аббат
безжалостный человек, который ни с чем не считается, потому что он очень
богат и у него много друзей как здесь, так и за морями. Однако он
безусловно не посмеет...
- Это мы узнаем, - прервала Эмлин. - Тем временем, сэр Кристофер,
встряхнитесь и отдайте приказание.
Кристофер созвал своих людей, поговорил с ними, после чего они очень
помрачнели, но, будучи верными слугами и любя его, обещали выполнить все,
как он велел.
Немного позже, сделав копию брачного свидетельства и подписав его,
отец Роджер ушел вместе с посланцем. Подъемный мост подняли над рвом,
двери заперли, и в башне у ворот поставили часового; тогда Кристофер,
забыв обо всем, даже об опасности, угрожавшей им, пошел к той, что ждала
его.

4. КЛЯТВА АББАТА
На следующее утро, вскоре после того как рассвело, Эмлин вызвала
Кристофера и дала ему письмо.
- Когда оно пришло? - спросил он, подозрительно поворачивая его.
- Посыльный принес его из Блосхолмского аббатства, - ответила она.
- Жена, Сайсели, - позвал он через дверь, - будь добра, пойди сюда.
Она пришла очень скоро в длинном меховом плаще, необычайно
хорошенькая, и, обняв свою кормилицу, спросила, что случилось.
- Вот, моя дорогая, - ответил он, протягивая ей бумагу. - Я никогда
особенно не любил науки, а сегодня утром я, кажется, ненавижу ее; ты же
больше училась, прочти ее.
- Мне не нравится эта большая печать, Крис; она не предвещает ничего
хорошего, - слегка побледнев, с беспокойством ответила Сайсели.
- Послание, находящееся внутри, не мушмула [плод кустарникового
дерева из семейства розовых; употребляется в пищу в сыром и соленом виде,
используется для приготовления пастилы и вина], делающаяся мягче от
хранения, - сказала Эмлин. - Дайте его мне. Меня обучили в монастыре, я
смогу прочесть их каракули.
Сайсели, не возражая, вручила Эмлин письмо; та взяла его своими
сильными пальцами, сломала печать, вытащила шелк, развернула и прочла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99