Да, да, это было законно, и ему наверняка простят в
случае, если правда обнаружится. До сегодняшнего утра он надеялся, что ее
никто не узнает, но теперь выяснилось, что Джефри Стоукс бежал на корабле
"Большой Ярмут".
О, если бы только он увидел его минутой раньше; если бы только что-то
- а может быть, это был сам нечестивый негодяй Джефри? - что-то не ударило
его так сильно в спину и не швырнуло в лодку, где он лежал почти без
сознания, пока судно уплывало от них вниз по реке. Итак, оно ушло, и с ним
Джефри. Но в конце-то концов он был всего лишь простым слугой, и даже если
ему что-нибудь известно, у него никогда не хватит ума воспользоваться
своим знанием, хотя, правда, он оказался достаточно умным, чтобы бежать из
Англии.
На теле сэра Джона не нашли никаких бумаг. Без сомнения, старый
рыцарь успел передать их Джефри, покинувшему теперь королевство в одежде
моряка. О! Какой злой случай привел его на борт одного и того же судна с
сэром Кристофером Харфлитом!
Да, сэр Кристофер Харфлит, возможно, умер бы; если бы брат Мартин не
был таким дураком, он наверняка бы умер; но факт оставался фактом - этот
монах, вообще способный, в таких делах был дураком, его совестливость в
данных обстоятельствах становилась помехой. Если Кристофера можно будет
спасти, то Мартин спасет его, как он уже спас его в коровнике, даже если и
передаст его потом в руки инквизиции [инквизиция - судебно-полицейское
учреждение католической церкви, созданное в ХIII веке для борьбы с так
называемыми еретиками; применяла к своим жертвам жесточайшие пытки,
сжигала их на кострах; сильнее всего инквизиция свирепствовала в Испании].
Все же умереть он еще может, несмотря на уход; судно тоже может погибнуть,
особенно в такое время года, о чем следует пламенно молиться. Нужно также
при первой оказии отправить в Испанию кое-какие письма, благодаря которым
действия брата Мартина и сэра Кристофера Харфлита, если он выживет и
попадет туда, встретятся со всевозможными препятствиями.
Тем временем, размышлял Мэлдон, и в других отношениях все шло не так,
как нужно бы. Он хотел объявить себя опекуном Сайсели и заточить ее в
монастырь, чтобы овладеть ее огромными землями, необходимыми ему для
святого дела, но он не желал ее смерти. Право, он любил эту девушку, зная
ее с детства, и ее невинная кровь легла тяжелым грузом на его душу, ведь в
глубине сердца он никогда не стремился к кровопролитию. Все же не он, а
само небо умертвило ее, и теперь этого нельзя было исправить. А раз она
мертва, ее наследство, думал он, перейдет к нему в руки без дальнейших
неприятностей, ибо у него - аббата с правами епископа, занимающего место в
палате лордов, - были люди в Лондоне, которые за плату могли замять
расследование этого темного дела.
Нет, нет, он не должен быть мягкосердечным. Потому что, в конце
концов, он достиг многого, за что нужно быть благодарным. Дело их
продолжается - великое дело церкви, которой угрожают и которой он посвятил
свою жизнь. Генрих - еретик - падет. Испанский император - он любит
аббата, своего шпиона, - вторгнется и захватит Англию. И Мэлдон еще
доживет до того дня, когда святая инквизиция начнет работать в
Вестминстере [Вестминстер - часть Лондона, в которой расположены парламент
и другие правительственные учреждения], а он сам - да, он сам - разве ему
на это не намекнули? - сядет в долгожданной кардинальской красной шапке
[красная шапка - головной убор кардинала] на престол епископа
Кентерберийского [епископ Кентерберийский - сначала глава католической
церкви в Англии, а после реформации - высший (после короля) сановник
англиканской церкви; его резиденцией является город Кентербери в
юго-восточной Англии], а затем - о великая мечта! - затем, может быть
окажется и в Риме с тройной папской тиарой [тиара - трехглавая корона папы
римского] на голове!
Шел сильный дождь, когда аббат в сопровождении двух монахов и
полдюжины оруженосцев подъехал к Крануэлу. Дом превратился в кучу
дымящегося пепла, обуглившихся балок и обожженной глины, и среди них
сквозь дождь, превращавшийся в облака пара, чуть виднелась угрюмая старая
Нормандская башня; языки пламени напрасно лизали ее каменные стены.
- Зачем мы пришли сюда? - спросил один из монахов, с трепетом глядя
на эту ужасную картину.
- Чтобы найти тела леди Сайсели и ее служанки и предать их земле по
христианскому обряду, - ответил аббат.
- После того как их убили самым нехристианским способом, -
пробормотал про себя монах, затем добавил вслух: - Вы всегда были
милосердны, милорд аббат, и хотя она не послушалась вас, с благородной
леди нельзя поступить иначе. А кормилица Эмлин была ведьмой и кончила тем,
чего заслуживала, если, конечно, она действительно умерла.
- Что ты хочешь сказать? - резко спросил аббат.
- Я хочу сказать, что раз она была ведьмой, то огонь мог и не тронуть
ее.
- Дал бы тогда господь, чтобы он не тронул и ее хозяйки. Но этого не
может быть. Только дьявол мог выжить в пекле этой печи. Посмотрите, даже
башня выжжена.
- Да, этого не может быть, - ответил монах, - поэтому, раз мы их
никогда не найдем, давайте отслужим погребальную службу над этой огромной
мрачной могилой и уйдем - чем скорее, тем лучше, потому что в этом месте
наверно гнездятся привидения.
- Сперва мы должны разыскать их кости, там, под этой башней; на ней
мы их видели в последний раз, - ответил аббат, добавив тихо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99