В это же самое время мальчик принес эль, о котором спросил
Джефри, а также поднос с кусками мяса и хлеба. Джефри набросился на них,
как изголодавшийся пес, поглощая огромными глотками и эль и пищу, которую
не трудился даже прожевывать.
- Клянусь всеми святыми, да ты, видно, чуть не помер с голоду,
Джефри, - сказал один из стоявших тут же йоменов. - Пойдем-ка со мной и
сбрось свою мокрую одежду, не то тебе станет худо. - И он увел Джефри,
продолжавшего жевать, в ближайшую палатку.
Тем временем Джекоб, тревожно хмуря лоб, ознакомился с письмом, а
затем прочел его вслух. Оно гласило:
"Командиру воинов короля от Клемента, настоятеля Блосхолмского
аббатства.
Мне неведомо, по чьему указу осадили вы нас, грозя аббатству и его
инокам огнем и мечом. Я прослышал, что предводительствует вами Сайсели
Фотрел. Передайте же этой избежавшей костра ведьме, что в плену у меня
находится человек, которого она именует своим мужем и который является
отцом ее незаконнорожденного ребенка. Если в эту же ночь она не распустит
свой отряд и не пришлет нам подписанный и засвидетельствованный документ,
где мне и всем находящимся со мною от имени короля гарантируется прощение
за все, что мы могли содеять против него и его законов, а также против нее
лично, и возможность свободно уйти, куда мы пожелаем, так, что при этом
нам не станут препятствовать, и не будут нас преследовать, и не отнимут
наших земель и движимого имущества, знайте, что завтра на заре мы предадим
смерти рыцаря Кристофера Харфлита в наказание за убийства и другие
преступления, которые он против нас совершил, и в доказательство этого вы
увидите его труп, повешенный на башне аббатства. Если же вы примете наши
условия, мы оставим его здесь невредимым, и вы найдете его, когда мы
удалимся. Об остальном спросите его слугу Джефри Стоукса, которого мы
посылаем к вам с этим письмом.
Клемент, настоятель."
Джекоб кончил читать, и среди слушавших воцарилось молчание.
- Пойдемте отсюда и где-нибудь в четырех стенах обсудим это дело, -
сказала Эмлин.
- Нет, - вмешалась Сайсели, - в отсутствие моего супруга я являюсь
уполномоченной короля и требую, чтобы меня выслушали. Томас Болл, прежде
всего пошли к аббату парламентера с заявлением, что если хоть один волос
упадет с головы сэра Кристофера Харфлита, каждого находящегося в стенах
аббатства человека я предам смерти от меча или веревки и лично буду
отвечать за это перед королем. Напишите это, мастер Смит, и пошлите вместе
с копией королевской грамоты, подтверждающей мои полномочия. Сейчас же,
без промедления.
Они отправились в стоявший неподалеку домик, где Болл устроил
караульное помещение. Там это суровое предупреждение было изложено на
бумаге, переписано начисто, подписано Сайсели, а также Боллом, как
командиром отряда, и Джекобом Смитом в качестве свидетеля. Бумагу вместе с
копией королевской грамоты Сайсели собственноручно передала смелому и
верному человеку, поручив ему потребовать ответа; и он отправился в путь с
белым флагом в руке и стальной кольчугой под стеганым камзолом, чтобы
обезопасить себя от предательского удара.
Когда он ушел, они послали за Джефри, который явился в сухой одежде и
все еще жуя, ибо голод у него был волчий.
- Расскажи нам все, - сказала Сайсели.
- Если начинать с начала, то это будет длинная история, леди. Когда
ваш блаженной памяти батюшка, сэр Джон, и я с ним выехали из Шефтона в
день его гибели...
- Нет, нет, - прервала Сайсели, - с этим можно обождать, сейчас не до
того. Мой супруг и ты бежали из Линкольна - не так ли? - и, как мы видели,
были снова захвачены в лесу.
- Так точно, леди. Какой-то дух сыграл с нами шутку, позвал его вашим
голосом; он услышал и придержал коня, тогда они нас догнали и захватили
благодаря своему численному превосходству, но, по счастью, мы остались
целы я невредимы. Нас привезли в аббатство и бросили в это окаянное
подземелье, где в течение трех дней мы почти не получали пищи, только
немного хлеба и воды, и подыхали с голоду в полной темноте. Вот и весь
рассказ.
- А как ты вышел оттуда, Джефри?
- Да вот как, миледи. Около часу тому назад какой-то монах и три
вооруженных стражника открыли дверь нашей тюрьмы. Пока мы моргали глазами
на свет его фонаря, как совы в полдень, монах стал говорить, что аббат
намеревается послать меня в лагерь королевских людей с предложением
обменять жизнь Кристофера Харфлита на жизнь всех, находящихся в аббатстве.
Он добавил также, что принес чернила и бумагу и что, если Харфлит хочет
спастись, ему следовало бы написать письмо с просьбой принять это
предложение, не то он наверняка умрет на заре.
- Что же сказал мой муж? - спросила Сайсели, подавшись вперед.
- Что он сказал? Он рассмеялся им в лицо и заявил, что скорее отрубит
себе руку, после чего они потащили меня из темницы, и притом довольно
грубо, так как я хотел оставаться с ним до конца. Но, когда дверь уже
закрывали, он успел крикнуть мне: "Скажи офицерам короля, чтобы они
спалили эту крысиную нору, не помышляя о Кристофере Харфлите, который
вовсе не прочь умереть".
- А почему он желает смерти? - снова спросила Сайсели.
- Потому что считает жену свою умершей, госпожа, как и я считал, и
думает, что в лесу слышал ее голос, призывающий его соединиться с нею.
- О боже, боже! - простонала Сайсели. - На моей совести будет его
гибель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99