ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Одолей алчность свою.
В самом сердце Внутренней Картли, там, где зеленый отрог Триалетского хребта наискось спускается к Куре, суживая благодатную Картлийскую долину, на просторном пологом склоне, утопая в садах и виноградниках, привольно раскинулось старинное село Самеба.
Самеба считается одним из древнейших поселений в Грузии, а за его крепкими, мужественными, разумными и зажиточными обитателями спокон веку идет добрая молва.
Тамошние мужчины, рослые, сильные, степенные, отличаются трудолюбием, щедростью и хлебосольством. В старину они известны были и ратными своими делами. Отважные, смелые и на редкость выносливые, они были доблестными воинами. И, как бы в память о былых временах, в каждом самебском доме по сей день на видном месте, на настенном ковре красуется оружие — скрещенные сабли или кремневые ружья.
В то же время самебцы замечательные земледельцы — садоводы и хлебопашцы. Они гордятся тем, что именно в их краях — древнейшей житнице Грузии — в незапамятные времена был выведен совершенно особый сорт пшеницы, так называемый «долис пури», необыкновенно устойчивый и живучий. Из поколения в поколение старики рассказывают, как некогда, во времена вражеских нашествий, пронесется, бывало, конница по хлебному полю, и кажется, копыта мчавшихся ,во весь опор коней затоптали, сгубили ниву, ан нет: пройдет неделя, и постепенно подымутся, восстанут полегшие стебли, воспрянут, и снова наливается колос золотым зерном.
«Долис пури» не только живуч,—- хлеб, испеченный из его муки, удивительно вкусен и благодаря особой породе сорняка, придающего ей голубоватый оттенок, очень долго не черствеет и не плесневеет.
Женщины Самеба славятся красотой и домовитостью. Навряд ли в Картли найдется отец семейства, который не рад был бы ввести в свой дом невестку из Самеба. И правда, куда бы ни забросила судьба дочерей этого села, статных, полногрудых и широкобедрых, с удивительно тонкой талией, с медовыми глазами и каштановыми волосами, повсюду сверкают они как алмаз, и мало кому удается их затмить. Впрочем, самебцы крайне редко отдают своих девушек замуж на сторону, и множатся в Самеба ребятишки с медовыми глазами и каштановыми волосами.
Благодать коренных жителей Самеба объясняют по-разному: иные приписывают ее целебным свойствам местных родников, иные — закаляющей силе курной волны, иные — сытости здешнего колоса, а иные — сочетанию горного и долинного воздуха.
Воздух здесь и вправду удивительный. Жарким летом, когда на долины Картли нисходит палящий зной, когда от засухи трескается земля и сохнут сады и трава становится желтой и ломкой, а раскаленный воздух тяжел и неподвижен и ни один листочек не шелохнется на поникших деревьях, в благословенной Самеба не пересыхают студеные родники, а по вечерам ветерок с гор приносит живительную прохладу.
Так оно или этак, но все самебское еще издревле ценилось высоко. Тому способствовала и былая слава этих мест: Самеба упоминается во многих древних летописях, и самебцы гордятся, помимо всего, историей своего села.
Здесь все от мала до велика знают, что некогда, во времена первого вторжения в Грузию монголов, у околицы Самеба, так называемой Кошкеби, грузинское войско наголову разбило и обратило в бегство монгольские орды; что именно самебцы преградили путь атабагу Кваркварэ, заставив его перейти вброд Куру и принять неравный бой у соседнего села Арадэти, где он и был разбит; что в окрестностях Самеба объединенные войска Зураба Эристави и Баадура Цицишвили нанесли жестокое поражение лучшему полководцу грозного Шах-Аббаса, знаменитому Корчи-баши, уничтожив четырнадцать тысяч персов; что кизилбаши предали огню вековой самебский лес и сожгли его дотла. Более двух месяцев горел лес — хранитель и кормилец села. Гибель его бежавшие в горные теснины крестьяне оплакивали горше, чем сваи спаленные дома...
Впоследствии земли эти на северном склоне горы (а северные склоны в Картли всегда более солнечные и, следовательно, более благоприятные для земледелия) стали использовать под пашни. Ахо — так назывались ныне возделываемые бывшие пожарища. Там повсюду теперь зеленели виноградники и колосились нивы, но на одном обширном склоне, обугленном некогда персами, кроме чертополоха и репея «татарника», ничего не приживалось.
Удивительно было то, что по этому безжизненному склону несся полноводный ручей, исток которого скрывался где-то глубоко под землей, однако даже и вдоль ручья не росло ни травинки. Самебцы называли ручей Чертовым и воду его не только сами не пили, но и скотину близко к нему не подпускали.
Склон, некогда обожженный языками огня, народ прозвал Проклятым, или Персовым, полем. Этот склон-пустошь, резко выделяясь среди разноцветного моря пашен, садов и виноградников, сразу бросался в глаза.
Предание гласит, что некогда именно на этом поле раскинуло свои шатры персидское войско. Все лето простоял там вражеский лагерь, и все лето персы изощрялись в злодеяниях.
С той далекой поры и шла об этом поле худая молва. Люди стороной обходили его, старики уверяли, что Персово поле — нечистое, богом проклятое место, что оно не только на людей, а и на скотину порчу нагоняет.
Предание гласит также, что в конце концов, когда терпение самебцев исчерпалось, они восстали против захватчиков, призвали на подмогу чуть не всю Картли, напали на вражеский стан и перебили превосходивших их численно персов всех до единого, так что и весть отнести в Персию оказалось некому.
В разгар ранней весны, когда вся окрестность покрывалась яркой зеленью, унылое серое Персово поле, немилосердно палимое солнцем, выглядело безрадостным и мрачным, точно преддверие ада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
В самом сердце Внутренней Картли, там, где зеленый отрог Триалетского хребта наискось спускается к Куре, суживая благодатную Картлийскую долину, на просторном пологом склоне, утопая в садах и виноградниках, привольно раскинулось старинное село Самеба.
Самеба считается одним из древнейших поселений в Грузии, а за его крепкими, мужественными, разумными и зажиточными обитателями спокон веку идет добрая молва.
Тамошние мужчины, рослые, сильные, степенные, отличаются трудолюбием, щедростью и хлебосольством. В старину они известны были и ратными своими делами. Отважные, смелые и на редкость выносливые, они были доблестными воинами. И, как бы в память о былых временах, в каждом самебском доме по сей день на видном месте, на настенном ковре красуется оружие — скрещенные сабли или кремневые ружья.
В то же время самебцы замечательные земледельцы — садоводы и хлебопашцы. Они гордятся тем, что именно в их краях — древнейшей житнице Грузии — в незапамятные времена был выведен совершенно особый сорт пшеницы, так называемый «долис пури», необыкновенно устойчивый и живучий. Из поколения в поколение старики рассказывают, как некогда, во времена вражеских нашествий, пронесется, бывало, конница по хлебному полю, и кажется, копыта мчавшихся ,во весь опор коней затоптали, сгубили ниву, ан нет: пройдет неделя, и постепенно подымутся, восстанут полегшие стебли, воспрянут, и снова наливается колос золотым зерном.
«Долис пури» не только живуч,—- хлеб, испеченный из его муки, удивительно вкусен и благодаря особой породе сорняка, придающего ей голубоватый оттенок, очень долго не черствеет и не плесневеет.
Женщины Самеба славятся красотой и домовитостью. Навряд ли в Картли найдется отец семейства, который не рад был бы ввести в свой дом невестку из Самеба. И правда, куда бы ни забросила судьба дочерей этого села, статных, полногрудых и широкобедрых, с удивительно тонкой талией, с медовыми глазами и каштановыми волосами, повсюду сверкают они как алмаз, и мало кому удается их затмить. Впрочем, самебцы крайне редко отдают своих девушек замуж на сторону, и множатся в Самеба ребятишки с медовыми глазами и каштановыми волосами.
Благодать коренных жителей Самеба объясняют по-разному: иные приписывают ее целебным свойствам местных родников, иные — закаляющей силе курной волны, иные — сытости здешнего колоса, а иные — сочетанию горного и долинного воздуха.
Воздух здесь и вправду удивительный. Жарким летом, когда на долины Картли нисходит палящий зной, когда от засухи трескается земля и сохнут сады и трава становится желтой и ломкой, а раскаленный воздух тяжел и неподвижен и ни один листочек не шелохнется на поникших деревьях, в благословенной Самеба не пересыхают студеные родники, а по вечерам ветерок с гор приносит живительную прохладу.
Так оно или этак, но все самебское еще издревле ценилось высоко. Тому способствовала и былая слава этих мест: Самеба упоминается во многих древних летописях, и самебцы гордятся, помимо всего, историей своего села.
Здесь все от мала до велика знают, что некогда, во времена первого вторжения в Грузию монголов, у околицы Самеба, так называемой Кошкеби, грузинское войско наголову разбило и обратило в бегство монгольские орды; что именно самебцы преградили путь атабагу Кваркварэ, заставив его перейти вброд Куру и принять неравный бой у соседнего села Арадэти, где он и был разбит; что в окрестностях Самеба объединенные войска Зураба Эристави и Баадура Цицишвили нанесли жестокое поражение лучшему полководцу грозного Шах-Аббаса, знаменитому Корчи-баши, уничтожив четырнадцать тысяч персов; что кизилбаши предали огню вековой самебский лес и сожгли его дотла. Более двух месяцев горел лес — хранитель и кормилец села. Гибель его бежавшие в горные теснины крестьяне оплакивали горше, чем сваи спаленные дома...
Впоследствии земли эти на северном склоне горы (а северные склоны в Картли всегда более солнечные и, следовательно, более благоприятные для земледелия) стали использовать под пашни. Ахо — так назывались ныне возделываемые бывшие пожарища. Там повсюду теперь зеленели виноградники и колосились нивы, но на одном обширном склоне, обугленном некогда персами, кроме чертополоха и репея «татарника», ничего не приживалось.
Удивительно было то, что по этому безжизненному склону несся полноводный ручей, исток которого скрывался где-то глубоко под землей, однако даже и вдоль ручья не росло ни травинки. Самебцы называли ручей Чертовым и воду его не только сами не пили, но и скотину близко к нему не подпускали.
Склон, некогда обожженный языками огня, народ прозвал Проклятым, или Персовым, полем. Этот склон-пустошь, резко выделяясь среди разноцветного моря пашен, садов и виноградников, сразу бросался в глаза.
Предание гласит, что некогда именно на этом поле раскинуло свои шатры персидское войско. Все лето простоял там вражеский лагерь, и все лето персы изощрялись в злодеяниях.
С той далекой поры и шла об этом поле худая молва. Люди стороной обходили его, старики уверяли, что Персово поле — нечистое, богом проклятое место, что оно не только на людей, а и на скотину порчу нагоняет.
Предание гласит также, что в конце концов, когда терпение самебцев исчерпалось, они восстали против захватчиков, призвали на подмогу чуть не всю Картли, напали на вражеский стан и перебили превосходивших их численно персов всех до единого, так что и весть отнести в Персию оказалось некому.
В разгар ранней весны, когда вся окрестность покрывалась яркой зеленью, унылое серое Персово поле, немилосердно палимое солнцем, выглядело безрадостным и мрачным, точно преддверие ада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152