— Никто не должен узнать, начальник, в том-то и вся премудрость! А если кто узнает, тому немедленно рот нужно заткнуть, а уж чем заткнуть, сам знаешь... вестимо, не кляпом!.. Ну скажи на милость, что во всем этом чересчур сложного и чересчур рискованного?
На исходе весны Исак усилил натиск. Он отлично видел, что, хотя Годердзи и делал равнодушный вид, лед тронулся: захватывающие россказни и соблазнительные планы, которые он рисовал, сделали свое дело.
В один из тихих весенних дней они снова вели задушевную беседу, и Исак снова плел свою паутину.
Годердзи, нежась на солнце, гордо восседал на бревнах, а Исак, пристроившись рядом, свесив руки меж колен и опустив голову, бубнил глухим голосом:
— В Тбилиси, дорогой начальник, у меня такие друзья, если захочу, луну с неба для тебя достану! Я помогу тебе вступить в жилищный кооператив, помогу хорошую квартиру получить, хорошо ее отделать, отремонтировать по всем правилам, хорошей мебелью обставить. Все тебе достану, что захочешь... будет у твоего сына своя квартира в столице. До каких же пор ему по общежитиям мыкаться? Хе-хе, будь у меня такой сын, ей-богу, на все бы ради него пошел, ни перед чем бы не остановился, в преисподнюю бы спустился!..
Когда Годердзи чувствовал, что соблазн становится слишком велик, он спасался бегством — вставал и уходил в свой кабинет. Здесь он считал себя в безопасности, как в неприступной крепости. И ведь правда, Исак не осмеливался уже следовать за ним, и беседа на бревнах прерывалась до следующего раза.
Однако в тот злополучный день Исак последовал за управляющим по пятам и смело вошел в кабинет. Златоуст-бухгалтер продолжал просвещать Годердзи в его же кабинете! Долго он разглагольствовал, под конец поднялся, стал перед начальником и уже другим, деловым тоном спросил:
— Как ты думаешь, по скольку нам с тобой на каждого придется, если ты мне отношение подпишешь, а я обеспечу доставку «левого» из Сибири?
— Откуда же мне знать! «Лево» и «право» мне в армии кричали, когда строю обучали. Был там у нас лейтенант один, только и орал: «левой», «левой», «левой»...
— Если хотя бы годик нам дадут так поработать, мы с тобой, самое меньшее, но одному миллиону будем иметь чистыми, понял? Миллион старыми деньгами! Каково, а?
— Чего, чего?! — разинул рот Годердзи.
— Отсчитаю тебе миллиончик чистыми по старому курсу!.. А знаешь, как деловые люди миллион называют? Лимоном, вот как! Будет у тебя такой лимон!..
— Нет, нет, больше чтоб ты мне этого не говорил! — замахал руками Годердзи, и жилы у него на лбу посинели, взбухли.
Потом, словно чего-то испугавшись, он вскочил, растворил двери — воздуху, что ли, не хватало — и, встав на пороге, пугливо огляделся по сторонам.
— Что ты, бог с тобой, да нас в порошок сотрут! От них разве что скроется?! Да и кроме всего, как я Вахтангу Петровичу в глаза глядеть буду? Он ведь меня сюда назначил...- обрел наконец дар речи Годердзи.
Исак громко расхохотался. Не понять было — это он нарочно или правда.
— К твоему сведению, Вахтанг Петрович давно уж ждет не дождется от тебя подношеньица и, ничего не получая, думает: здорово я маху дал, такую бестолочь на золотую жилу посадил...— подбавил яду оторопевшему управляющему змий-искуситель.
— Врешь! — в порыве отчаяния вскричал Годердзи.— Он порядочный человек!..
— А кто тебе говорит, что он непорядочный? Но разве порядочному человеку не хочется хорошей жизни? У него знаешь какие расходы на вышестоящее начальство? Откуда их покрывать, ежели сам он брать не будет? Ты думаешь, он откажется, если дашь? Я лучше тебя его знаю, у нас с ним дружба уже многие годы.
— Кто, кто, про кого ты, про Вахтанга Петровича?! Исак не ответил. Видно, что-то спешно обдумывал.
— Хочешь, я этого Вахтанга Петровича к тебе домой приведу?
— Кого, слушай, кого? Его? Ты?.. Ко мне?..
— Ты, брат, устрой один хороший кутеж, а остальное пусть будет за мной.
— Да кутеж я устрою!.. Такой кутеж устрою, что... Все сделаю, ежели правда...
— Дорогой начальник, ориентируйся на субботу. Вели приготовить хороший бозбаши но всем правилам, скажи Харитону, для Петровича, мол, хочу. Да напомни ему, чтобы обязательно из трехмесячного ягненка, мясо пусть мелко нарубит, мелко-мелко... Молочных поросят в тонэ зажарит, обязательно в тонэ и обязательно целиком на вертеле, чтобы вертел не железный, а из многолетнего орешника. Да чтобы не забыл, когда до жарки сливочным маслом обмазывать будут, то не желтым, коровьим, а белым - буйволиным.
Шашлыки из свиного филе жарить обязательно на дубовых углях, понял? Свинью заколоть утром того же дня, не более чем за два-три часа до жарки шашлыков, чтобы обязательно годовалый боров и обязательно нашей грузинской породы, черный с пятнами, ни в коем случае не белый и жирный, жарить так, чтобы корочка хрустела. Черных курочек полугодовалых зажарить в кеци, чтобы зарумянились, к ним чесночную подливу. Маринованный чеснок отдельно, конечно. Лопатку отварную только телячью, не коровью, с терновым острым соусом. Твое знаменитое тавквери, с той лозы черного винограда «франгула»... И посмотришь тогда, как он время проводит... Да рядом с ним посади какую-нибудь смазливую девчонку, чтобы на гитаре играть и петь умела, и приведи еще трех-четырех хороших певцов...
— А девчонку-то откуда взять?
— Учительницу Марику знаешь? Которая все глазки строит да задом вертит. Ее и пригласи.
После того разговора бес попутал Годердзи, покоя ему не давал, все подзуживал да подначивал. Некоторое время он вроде бы сопротивлялся проклятому бесу, потом постепенно поддался и пошел у него на поводу (а точнее, не у беса — у Исака).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152