Газета публиковала длиннющий список переданных им безВОЗМЕЗДНО драгоценностей, облигаций, ДЕНЕГ И иных ЦЕННОСТЕЙ...
Там ЖЕ был ПОМЕЩЕН снимок большого и красивого дома, который раскаявшийся грешник подарил детскому саду.
Газета под КОНЕЦ хорошо отзывалась о НЕМ, проявляя удивиТЕЛЬНОЕ милосердие. Было сказано, что ЧЕЛОВЕК ЭТОТ НЫНЕ усердно трудится и пользуется уважением в ОБЩЕСТВЕ.
Окончив ЧТЕНИЕ, Малало почувствовала, что ее БЬЕТ озноб.
Потом закружилась голова...
Останавливаясь чуть НЕ на каждом шагу, добрела она до крана, намочила затылок холодной водой. ШЕЯ за ушами словно одеревенела, голова раскалывалась от боли.
Вот, оказывается, что замыслил ЕЕ благоверный! Вот почему он изучал эту злополучную газету! Вот какой неслыханный шаг надоумила она еГО совершить! НЕ зря, НЕ зря говорил покойный ОТЕЦ, мудрый, всезнающий Какола: «Если ХОЧЕШЬ потерять разум, читай газеты». Он называл газету ИЗМЫШЛЕНИЕМ дьявола и ненавиДЕЛ ЕЕ ВСЕЙ душой. «Когда бы газета писала на благо народа, ее бы либо правительство закрыло, либо сама бы она прогорела. Зачем газета твою сторону держать станет, ВСЕ, ЧТО она печатает, либо ЕЙ самой на пользу, либо тому, кто ее владельца поддерживает»,— говаривал Какола.
Малало хорошо помнит, как, будучи СОВСЕМ ЕЩЕ ЮНОЙ, НЕ ВЕдающей жизни девушкой, слушала она поучения отца, который проповедовал домашним свои умозаключения и взгляды.
Тараща глаза, затаив дыхание, слушали МНОГОЧИСЛЕННЫЕ чада и домочадцы проповеди главы СЕМЬИ, В которых НЕ было НИЧЕГО СОМНИТЕЛЬНОГО и НЕЯСНОГО. Каколе НЕСВОЙСТВЕННЫ были колебания и противоречия: он рубил либо так, либо этак. Средний путь и половинчатость НЕ признавал и ДВОЙСТВЕННОСТИ никакой НЕ терпел, выбирал непременно что-то одно, будь то дорога, путь, мысль, взгляд ИЛИ ДЕЛО.
И хотя с той поры прошло много времени, Малало НЕТ-НЕТ да и припоминала суждения отца, полного твердой убежденности в собСТВЕННОЙ правоте и того достоинства, которое присуще лишь опытным, умудренным жизнью людям.
Да, времена ИЗМЕНИЛИСЬ, НО на МНОГИЕ ВЕЩИ Малало и по СЕЙ ДЕНЬ продолжает смотреть глазами СВОЕГО отца.
И к этой газете чувствует она острую ненависть и ОЗЛОБЛЕНИЕ, ВЕДЬ причиной ее СМЯТЕНИЯ явилась как раз газета и ИМЕННО она может повлечь за собой серьезные последствия, которые роковым образом повернут судьбу их семьи.
С того дня Малало очень изменилась. Постоянно была погружена в глубокие размышления, казалось, она что-то высчитывала, мысли ее постоянно где-то витали, она стала рассеянной, забывчивой, медлительной.
— Эй, женщина,— сердито окликал ее Годердзи,— гнев господен, что ли, на тебя обрушился? Проснись наконец, приехали, распрягай волов!
Малало виновато улыбалась мужу и снова уходила в себя. И улыбка у нее стала какой-то блаженной.
«Что с ней творится, хотел бы я знать? Что приключилось с бедняжкой?..» — озабоченно думал Годердзи, не зная, с какой стороны подступиться к жене.
Он не хотел ничего спрашивать и вообще делал вид, что ничего не замечает, чтобы не поднимать тревогу, и сына не хотел вмешивать, но, с другой стороны, оставлять Малало на произвол судьбы тоже не мог. И пребывал в глубоком беспокойстве и смятении.
В последние дни еще более усилились нападки на него. Видимо, враги — его личные и сына — себя не щадили, чтобы только навредить обоим.
А после того памятного разговора Малхаз не появлялся. Теперь у него и причина была: Маринэ оказалась беременной, ее то и дело мутило, рвало, она капризничала, была раздражена до крайности и ни на шаг не отпускала от себя мужа.
Однако Годердзи прекрасно понимал, что для Малхаза это был лишь повод к тому, чтобы не приходить к отцу. Причина-то крылась глубже.
Малало, конечно, не составило труда догадаться, что поведение Малхаза вызвано тем же, что сделало ее мужа таким замкнутым, угрюмым, из-за чего он бесчисленное количество раз читал и перечитывал ту проклятую газету.
Однако чем больше она задумывалась над этим тяжелым и сложным вопросом, тем более убеждалась, что намерение мужа — единственный выход из глубокого и темного колодца, в котором они очутились...
Если бы Малало не привыкла постепенно к этой мысли, не освоилась бы с ней, если бы она без этой нечаянной подготовки услышала бы от Годердзи его, по меньшей мере, странное решение, она, вероятно, не перенесла бы столь тяжелого удара, во всяком случае, воспротивилась бы и, быть может, даже настроилась враждебно к мужу.
Но теперь, когда Малало сама своим умом дошла до истины, сама проникла в намерения мужа, а после долго раздумывала и размышляла о правильности избранного им пути, она все более утверждалась в том, что решение Годердзи верно. И постепенно привыкла к этой мысли.
Да, только таким образом могут они уцелеть во всем этом коловороте, только таким путем могут вернуть доброе имя, которое он имели когда-то и которое, по всему видно, давно уже было опорочено, лишь сами они того не ведали.
Отступничество Малхаза убедило Малало в том, что ее сын дорожит родителями не больше, чем, скажем, Сандрой и Маргалитой, что, если того потребует его благополучие, он в любую минуту может и вовсе отречься от отца и матери и даже не сочтет это зазорным, а тем паче грехом.
Годердзи же продолжал пребывать в смятении и колебаниях. Внутренняя борьба совершенно измотала его. Он все еще не решил окончательно судьбу своего имущества, нажитого ценою стольких мучений и треволнений.
Но как здоровое зерно, брошенное в разрыхленную и удобренную почву, начинает прорастать и дает всходы, так и эта мысль, проникнув раз в его мозг, все больше крепла и обрастала плотью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152