Смелой квартирой надо покончить. Отдельная комната пор лежала в структурной основе городского дома капиталистической эпохи. Мы делаем не комнату, а притвор конструктивным фактором современной постройки. Колоссальные зале-рестораны, огромные общие спальни, призванные заменить глухие уголки. Замкнутые клетки родственных логов, предназначенных для еды и сна.
Он гордился своей способности мыслить титанически. Он выработал в себе привычку шагать магистралями жизни. Он верил, что будущее ждет его. Он верил, что имеет тонкий слух и слышит шаги будущего. Ведь в шагах будущего он узнавал отзвуки собственных своих шагов: знакомый и любимый звучный стук каблуков, короткие уверены, не резкие, но и не мягкая быстрые шаги своей ходы.
Я возвращаю голову, чтобы посмотреть, какое впечатление производит этот Станислав Бирский и его речи на обоих наших дедов, почетных местных деятелей, живших в креслах на переднем план вблизи меня. Оба они бритые с усами, Даниил Иванович - худощавый старичок, в золотых очках в черном сюртуке, белой пожелтевшей галстуке и в таком же пожелтевшем прямом стоячем воротничке, которые носили лет 40-50 назад. Он имеет вид старого Пасичника, этот запорожский дед, бывший приятель Костомарова и Репина, что в сенях его домика на стене нарисован Тарас Ульба на коне, с обоими сыновьями Андреем и Остапом, и удила их лошадей изложены разноцветными цветами, которые блестят и горят.
Второй, Петр Петрович Петух - моложе него. Коренастый, красный, с круглой, коротко [остриженная председателем степного пасечника] или рыбалки, в вышитой сорочке штанах, вделанной в низкие голенища порыжевших стоптанных сапог он этнограф и писатель. Темпераментный. Это о нем в одном из своих писем вспоминает Михаил Коцюбинский: «П. Пивень прислал мне свое произведение. Он ничего не читает потому, как он отмечает в сопроводительном письме, он не хочет испортить собственный стиль »
Вместе с Даниилом Ивановичем, он считает себя настоящим охранником запорожской старины, единственным носителем и воплощением боевого духа, сторонник и друг Кащенко. Для него Кащенко был и остался пределом его представлений, как о прошлом, так и о будущем Украины. Это он года 1917 здесь в Сичеславе, на газетной хрупкому бумаге выдавал исторические повести и романы Кащенко.
Я вижу, как безмерно жутко делается ему от этих речей Бирського. Мягкий воротник вышитой сорочки, как узел взысканной веревки, мозолит ему шею, Буряковидий нос побагровел. Дед явно скучает. Он удивляется на дверь, чтобы в побеге найти для себя спасение.
Я вижу, как бледнеет пожелтевший воск щек второго, того, что в черном старомодном сюртуке. Он сидит неподвижно, застыв в неизменной позе фигуры из музея восковых кукол.
Я чувствую: они вспоминают о листья тополей, [что] нежно трепещут в вечернем воздухе их садов, о теплый ветер с Днепра, дующий им в лицо, когда они идут, постукивая палками, вдоль каменного забора, возвращаясь из Музея домой. Но они не думают о судьбе своих домов, о судьбе книг, рукописей, архивных сборников и этнографических коллекций. Они думают о собственной своей судьбе.
Я чувствую: они переживают трагическое в его рафинированном, чистом виде. Внутри у них происходит процесс кристаллизации трагического. Кристаллы яда сели на дне стакана и медленно тают, насыщая смертью, жидкость в синеву отблесках стекла.
Они узнали опасность, нависшие над ними в словах и заявлениях оратора.
Я больше не смотрю на них. Я прислушиваюсь к тому, что так самонадеянно делает Станислав Барский.
- Общественное обобществленное питания освободит женщину от цепей домашнего хозяйства. Оно устранит потребность в отдельной комнате для кухни и отдельной для спальни. Ясли для детей должны выполнить аналогичную функцию в отношении структурных изменений в конструктивных принципах современного строительства пролетарских коммун-жилищ.
- Я уверен, - проклямуе неумолимый Станислав Бирский, - лозунг отмирания семьи должно стать лозунгом ближайшего, наконец, даже почему бы и не сегодняшнего дня!.. Ведь семья является тоже только историческая категория. Было время, когда ее не было, придет время, когда она исчезнет вновь.
Он не останавливался перед окончательным выводам. Он хотел идти хоть на пять минут перед своим временем, опередить время, заранее произнести то, что партия завтра бросит как очередное, обязательное для всех лозунг. Своеобразное сочетание лермонтовского Печорина и гоголевского Бобчинский, предупредительности.
Заявление о ликвидации семьи поражает присутствующих. Она приходит, как известие о катастрофе. Ведь некоторым не хватает больше воздуха. Разверстые пасти. Хриплый вздох. Спазматические усилия проглотить каменный давление воздуха.
Некоторые добросовестно поддерживает оратора и бодро говорит:
- А так. Конечно так! Я уже давно говорил такое. Кто пробует уточнить ситуацию.
- Но мне кажется, что в этом деле еще не была объявлена постановление партии?..
Некоторых интересуют детали:
- В таком случае должны быть предусмотрены жилищные условия, которые обеспечивали бы возможность прироста населения.
3 изысканной любезностью Бирский спешит навстречу пожеланиям.
- Все предусмотрено, все обдумано. Пусть товарищи не беспокоятся. Все биологические потребности человека будут обеспечены. В житлокомбинати будут устроены специальные помещения, назовем их брачными, ключ от которого будет храниться в вестибюле у портье за соответствующими заявками, утверждений от житлобудинкового коменданта ключи от этих комнат будут выдаваться комендантом
Он продолжает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62