Но здесь, в лице духовной жизни, мы наталкиваемся и на
третью сторону душевной жизни - на ее индивидуальность; ибо
духовная жизнь, как мы видели, будучи, с одной стороны,
объективным знанием, есть вместе с тем выражение глубочайшего
качественного своеобразия души как особой, единственной и не-
повторимой <точки зрения>, как абсолютной внутренней ориги-
нальности индивидуального бытия и его центральной форми-
рующей силы. Индивидуальность, конечно, есть не то же самое,
что простая единичность, хотя конкретно каждая единичная душа
вместе с тем хотя бы в минимальной степени есть и неповторимая
индивидуальность. Единичность, как таковая, есть лишь раздель-
ность и обособленность; индивидуальность есть внутреннее ка-
чественное своеобразие. Казалось бы, что в лице индивидуаль-
ности мы имеем начало, уже коренным образом противоположное
общности душевной жизни. В действительности это, однако, не
так. Прежде всего сошлемся на факты. Гений - существо с
наиболее ярко выраженной и сильной индивидуальностью в смыс-
ле неповторимой оригинальности личности - есть вместе с тем
существо наиболее многообъемлющее, творчество которого имеет
объективное значение и потому встречает наиболее широкое

Это сравнение встретилось нам у Плотина, Вл. Соловьева и Эд, Карпентера
(<Искусство творения>, в нем. переводе Рейепа: <01е 5сЬорГипв а1> Кипяег>
1908, стр. 59) и, кажется, употребляется весьма многими иными мистиками,
причем здесь нет основания думать о позаимствовании.

ДУША ЧЕЛОВЕКА

ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

понимание и отклик в человечестве. Оставаясь по большей части
непонятым или не до конца и не как следует понятым своими
современниками, ближайщей ему средой, дух его живет многие
века в человечестве и простепенно постигается как выражение
некой объективной, сверхчеловеческой правды. Да и сам гений,
чувствуя себя одиноким в своей ближайшей ограниченной среде,
вместе с тем сознает свое глубочайшее сродство с вечными и
универсальными силами и началами бытия. Гениальность есть
менее всего отрешенность, замкнутость в себе, бесплодное, нико-
му не понятное и не нужное чудачество; она есть, напротив,
универсальность, глубочайшая укорененность в вечном и общем,
сила, открывающая ценные и общие всем людям начала бытия.
Чем глубже и богаче гений, тем более в нем живет человек
вообще - вечное, всеобъемлющее существо человека; - и о нем
в высшем смысле может быть сказано, что ничто человеческое
ему не чуждо.

Как это возможно? Как совместима подлинная, неповторимая
оригинальность с общностью? Дело в том, что общность и инди-
видуальность суть вообще не разнородные, противоборствующие
начала, а соотносительные, взаимно-связанные стороны высшего
единства. Общность, которая с внешне-эмпирической своей сто-
роны есть одинаковость многих, сама в себе есть единство,
соучастие и укорененность многообразия в единстве, именно
в определенной стороне абсолютного всеединства. С другой сто-
роны, индивидуальность есть лишь - как уже намечено - сво-
еобразное конкретное выражение объективного, надындивиду-
ального единства абсолютного духа . Индивидуальность есть
самая глубокая, ибо вполне конкретная общность, тогда как
общность в смысле <средней одинаковости> есть лишь поверх-
ностная, абстрактная общность. Поскольку наша личность не
есть лишь пустая или бесформенная среда, в которой как бы
тускло проявляются рассеянные общие силы бытия, а живой,
конкретный луч духовного света, мы глубже укоренены в абсо-
лютной, надындивидуальной основе бытия и полнее ее выражаем:
ибо каждый такой луч, каждое своеобразное <созерцание Бога>
со своей стороны и в своем роде потенциально вмещает и отра-
жает в себе всю бесконечную полноту бытия и света. Совер-
шенная индивидуальность есть вместе с тем совершенная универ-
сальность; та и другая совместно и нераздельно суть черты,
отличающие духовную жизнь от низших ступеней сознания и
образующие как бы само ее существо; и та и другая есть лишь
последний, до конца не осуществимый предел внутреннего
развития человеческой души, как бы ее слияния с ее глубочайшим

Подробнее о логическом соотношении между общим и индивидуальным
см.: <Предмет знания>, гл. XI и XII.

и абсолютным корнем, последняя цель внутреннего самосознания
и самоосуществления души, ее возвращения к ее <небесной
родине>.

Мы завершаем это рассмотрение природы духовной жизни
оценкой ее места и значения в ряду других конкретных форм внут-
ренней жизни человека. Наблюдая развитие и состав внутренней
жизни человека или его конкретной душевной жизни, мы можем -
генетически и систематически - наметить три основных ее состо-
яния: состояние чистой душевной жизни, состояние самосознания
и предметного сознания и состояние духовной жизни. Чистая ду-
шевная жизнь, изображение которой дано в первой части нашего
исследования - есть пребывание в бесформенной общности ду-
шевной стихии; здесь нет ни субъекта, ни объекта в собственном
смысле, нет различия между <я> и <не-я>. Из этого хаоса чистой
и универсальной потенциальности человеческое сознание выходит
ближайшим образом через своеобразный процесс дифференциации
и интеграции: через выделение содержаний предметного сознания
из душевной жизни и образование противостоящего ему мира или
центра, в форме личного самосознания индивидуально-единичного
<я>. Это есть как бы царство раздельности и обособленности, и при
том в двух отношениях:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101