поскольку направление его активности,
его оценок и стремлений, явно производно, и о человеке в этом
смысле можно сказать словами Мефистофеля: <Ди ё1аиЬ81 211
всЫеЬеп ипД Ди тгв1 еехсЬоЬеп> . Но, во-первых, нужно обла-
дать всей предвзятостью наивного рационалистического миросо-
зерцания, чтобы утверждать, что человек есть сполна и без
остатка <продукт среды> и не замечать в составе каждой личности
органических, невыводимых ни из каких внешних влияний и
неистребимых ими первичных <прирожденных> оценок и стрем-
лений. И, во-вторых, если бы даже весь дальнейший ход душевной
жизни был определен его началом, первыми укрепившимися
в нем влияниями, как совершается это первое образование <ап-
перципирующей массы> или ядра душевной жизни? Не ясно ли,
что с самого момента своего зарождения всякое одушевленное
существо обладает уже определенным направлением первичных
оценок-стремлений, в силу которого оно само подбирает важ-
нейшее именно для себя из бесконечного, притекающего к нему
материала душевной жизни и таким образом активно формирует
свое первоначальное <ядро>, а не есть - в смысле стремлений
и оценок - пресловутая <1аЬи1а га<а> . Мы можем как угодно
объяснять возникновение инстинктивных и импульсивных
действий, - то обстоятельство, что едва вылупившийся цыпленок

уже клюет и боится коршуна и т. п. есть онтогенетически
свидетельство наличности в нем готового центрального аппарата,
предопределяющего направление его действий. Чисто психо-
логически, по меньшей мере в применении к соответствующим
явлениям человеческой жизни, это значит, что направление
нашего внимания, наших оценок переживаемого как <важного>
и <неважного>, <интересного> и <безразличного>, радостного и
тягостного, притягательного и отталкивающего определено некой
первичной формирующей силой или инстанцией в нас; и эта
первичная сила есть тот стержень, вокруг которого впервые
отлагается эмпирическое <ядро> нашей личности.

Это соотношение само по себе фактически совершенно само-
очевидно; но оно, на первый взгляд, допускает еще различные
толкования, и именно господствующие привычки механистиче-
ского миропонимания влекут обычно к определенному его истол-
кованию, устраняющему понятие подлинно-формирующего цен-
тра. Намеченная чисто внутренняя инстанция считается обычно
лишь выражением определенного строения, либо физиологичес-
кого, либо же психического механизма человеческой личности,
но в том и другом случае продуктом или равнодействующей
некоторых слепых сил или процессов, а никак не подлинно
единым, определяющим их началом. Что касается физиоло-
гически-механического детерминизма, то о его непригодности
для объяснения явлений душевной жизни з общей форме нам
придется еще говорить позднее. Здесь мы лишь кратко заметим
двоякое. Во-первых, поскольку мы вправе предполагать зави-
симость душевной жизни от строения и свойств физического
организма, следовало бы еще доказать, что сам этот организм
есть чистый механизм, т. е. слепой итог сложения единичных
процессов, а не есть в свою очередь выражение и продукт единого
формирующего начала. Ведь в последнем случае связь душевной
жизни с строением телесного аппарата нисколько не противо-
речила бы ее подчиненности единому формирующему центру,
определяющему сразу развитие и физической, и психической
жизни. А механический характер органического бытия, как уже
было отмечено, совсем не есть доказанный факт. Во-вторых,
поскольку мы допустим такую чисто механическую природу
телесного организма, безусловная подчиненность ему душевной
жизни или универсальный параллелизм между тем и другим
оказываются логически невозможными: ибо опытно-данный ха-
рактер слитного, первичного единства душевной жизни, прида-
ющий особый отпечаток всей душевной жизни, есть нечто, по
самому существу не имеющее аналогии в механически-телесном
мире и потому не объяснимое ни из какой комбинации процессов
или явлений этого мира. Но этим соображением устраняется
также и механистическое объяснение в пределах самого психиче-


ДУША ЧЕЛОВЕКА

ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

ского бытия. Ибо такое механистическое объяснение, как уже
было указано, противоречит опытно-данной природе душевной
жизни как первичного, неразложимого единства. Здесь не оста-
ется места ни для каких произвольных толкований: мы стоим
перед фактом, простое констатирование и адекватное описание
которого и дает искомое объяснение. Если ход душевной жизни,
при всей его стихийности, не есть чистый хаос, совершенная
бесформенность, если он фактически пролагает себе определенное
русло и принимает определенную форму, которую мы называем
<индивидуальностью>, то при очевидном единстве и слитности
душевной жизни мы имеем здесь дело с первичной формой,
отпечатлевающейся в душевной жизни изнутри, силой некой
первичной, действующей в ней инстанции.

Внешним аппаратом этой формирующей инстанции, как бы
щупальцами, намечающими определенное русло для течения
душевной жизни, являются, как указано, первичные оценки-
стремления, как силы активного отбора в построении ядра ду-
шевной жизни. Чрезвычайно важным косвенным свидетельством
этой связи между оценками-стремлениями и первичной фор-
мирующей силой служат экспериментальные данные психопато-
логии. Все явления потери личности, ее <расщепления>, легкой
внушаемости и пр., словом, все явления ослабления внутренней
формирующей инстанции всегда сопровождаются общей психа-
стенией, слабостью внутренних эмоционально-волевых реакций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101