е. в силу
которой переживание может иметь объект (а не только быть
переживанием самого себя), надо просто констатировать как
первичный факт, а не игнорировать или отрицать за ее несоот-
ветствие нашим теориям и понятиям. В силу этой своей <объектной>
или познавательной стороны переживание есть, по существу, нечто
большее, чем субъективное <едушевное> состояние: оно есть именно
духовноесостояние как единство жизни и знания. <Пережить>, <про-
чувствовать> что-либо значит знать объект изнутри, в силу своей
объединенности с ним в общей жизни, это значит внутренне пребы-
вать в том надындивидуальном единстве бытия, которое объединя-
ет <меня> с <объектом>, изживать само объективное бытие.

Понятие этого живого знания как знания-жизни, как транссубъ-
ективного исконно-познавательного надындивидуального пе-
реживания столь же важно в гносеологии как и в психологии. При
свете этого понятия мнение об исключительной субъективности и
замкнутости душевной жизни обнаруживается как слепой предрас-
судок. Внутренний, как бы подземный мир наших переживаний не
есть подземная тюрьма, в которой мы отрезаны от внешнего мира.
Именно потому, что этот подземный мир есть не какой-то
ограниченный, замкнутый снизу колодезь, а имеет бесконечную
глубину, в нем как бы открываются ходы, соединяющие его изнутри
с другими подземными кельями, и эти коридоры сходятся на неко-

0 гносеологическом его значении см.: <Предмет знания>, гл. XII.

ДУША ЧЕЛОВЕКА

ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

полнена, и лишь мимоходом, в кратких намеках нам приходилось
доселе касаться той точки бытия, в которой органически слиты эти
два разнородных начала и образуют первичное единство. В лице
духовной жизни и при том яснее и убедительнее всего в лице эле-
ментарных ее обнаружений - явлений, рассматриваемых нами
под именем <вчувствования> - мы прямо наталкиваемся на эту
точку и воочию имеем ее перед собой.

Мы рассматривали доселе душевную жизнь и ее формирующее
единство как силы, хотя и тесно связанные с предметным сознанием
и сливающиеся совместно с содержаниями последнего в производ-
ное единство <предметного мирка>, но все же лишь ограничива-
ющие, искажающие, видоизменяющие в субъективном направ-
лении слитое с ними начало чистого, объективного знания. В лице
явлений <вчувствования> или, - как мы отныне будем их называть
более подходящим именем, - прочувствования мы имеем
единство жизни и знания совершенно иного порядка - то самое
органическое, первичное единство, которое мы только что усмот-
рели в высшей форме самосознания. Само субъективное пере-
живание, как таковое, есть вместе с тем нечто не только субъ-
ективное, а начало, как бы изнутри озаряющее нас светом знания и
объединяющее нас с объективным бытием. Сама жизнь есть
знание - в этом простом, но трудно усвояемом, при господствую-
щих привычках мысли, факте заключается вся разгадка явлений
прочувствования (как и <духовной жизни> вообще). В лице пере-
живания мы не всегда обособлены от объективного бытия и как бы
замкнуты в призрачной области единичного субъективного <я>.
Если переживание в области чисто-чувственной действительно обо-
собляет отдельные душевные единства друг от друга (об этом под-
робнее ниже), если, далее, переживание, как таковое, само по себе
есть начало субъективности, в смысле обнаружения своеобразной
области бытия - обрисованной нами стихии душевной жизни - то
вместе с тем оно имеет сторону, в которой оно изнутри слито с
объективным бытием и знанием. Уже тот, не раз отмеченный нами
факт, что в лице переживания мы вообще есмы, т. е. что душевная
жизнь есть бытие вообще, содержит указание на сверхиндивиду-
ально-объективную сторону переживания. Ибо, хотя бы все содер-
жание нашей душевной жизни было сплошь субъективным
и индивидуальным, само бытие ее есть нечто сверхиндивидуально-
объективное, означает укорененность ее во всеобъемлющем
единстве абсолютного бытия. Но это различие между бытием и со-
держанием душевной жизни само по себе еще слишком грубо, неа-
декватно выражает органическое единство этой сферы: ибо содер-
жание душевной жизни, как чистого переживания- поскольку мы
строго будем воздерживаться от смысла, в котором мы употребляем

слово <содержание> в отношении предметного сознания или бытия
- и есть не что иное, как определенное состояние, т. е. определен-
ный характер внутреннего бытия. Поэтому <субъективность> и
<объективность> переживания не следует размещать как бы по двум
раздельным <частям> переживания - его содержанию и бытию;
напротив, в них надо усмотреть две абстрактно-соотносительные
стороны переживания как некого неразложимо-первичного
единства. Душевная жизнь <субъективна> в том смысле, что она не
тождественна самому абсолютному бытию в его абсолютной акту-
альности, в его в себе сущей бесконечной полноте и самодовлении,
а есть лишь низшая форма бытия, отмеченная изображенными нами
чертами стихийности и потенциальности; но она же объективна,
поскольку она вся целиком есть все же форма того же абсолютного
бытия и, в качестве таковой, изнутри, в своем собственном суще-
стве объединена со всем бесконечным богатством объективного
бытия, вырастающем на почве абсолютного всеединства. <Пе-
реживать>, <чувствовать> значит не только <быть в себе>, как бы
жариться в собственном соку отрешенной субъективности; это
значит вместе с тем быть во всем, быть изнутри погруженным
в бесконечный океан самого бытия, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101