Это объяснение фактически
разделяют, кажется, все без исключения участники и наблюда-
тели спиритических сеансов, раз удостоверившиеся в реальности
самих явлений - самые трезвые и скептические наряду с самыми
восторженными и убежденными спиритами, которые уверены.
что в этом <сне наяву> мы являемся лишь посредниками для
мыслей и действий добрых или злых <духов>. Не пускаясь здесь
в разбор теорий спиритизма, запутанных и шарлатанством,
и легковерием, и столь же легковерным сомнением, мы ог-
раничиваемся здесь лишь констатированием того бесспорного
факта, что едва ли не каждый из нас может при известных
условиях диктовать или писать нечто, о чем он сам и не подозре-
вает.

На совершенно аналогичные факты в совсем иной области ду-
шевной жизни обратила недавно внимание известная психотера-
певтическая школа Фрейда, которая практически достаточно себя
зарекомендовала, чтобы заставить считаться с собою. Обна-
ружилось, что многие душевные и нервные болезни - если нс
большинство из них - объяснимы тем, что некоторые тягостные
и мучительные для нас представления, чувства, желания, которые
именно в силу своей тягостности как бы изгнаны из пределов соз-
нания и о которых сами пациенты даже и не подозревают, оказы-
вают как бы подземное давление на сознание и тем нарушают его
нормальное функционирование, к лечение, основанное на этом
диагнозе, приводит часто к удивительно успешным результатам.
Лечение зто состоит в доведении до сознания пациента этого под-
земного содержания его душевной жизни; часто достаточно одного
этого освещения сознанием, чтобы такой подсознательный элемент
жизни потерял свою исключительную, болезненную остроту и
силу.

К фактам обоих этих родов присоединяются далее общеизве-
стные в современной психиатрии явления каталептического сос-

тояния ", естественного или гипнотически вызванного сомнам-
булизма, раздвоения и сужения личности при истерии - ряд фак-
тов, имеющих ту общую черту, что в них обнаруживаются душев-
ные состояния, мысли, действия и т. п., остающиеся не-сознан-
ными для нормального сознания пациента, т. е. настолько отсут-
ствующие из его памяти, как будто они совсем не сознавались им.
Не останавливаясь далее на этих патологических явлениях, сопо-
ставим их с самыми общеизвестными нормальными явлениями,
обнаруживающими явное сходство с ними. Рассеянному человеку,
в особенности человеку, углубленному в созерцание чего-либо
или в упорное размышление, задается вопрос; он, по-видимому,
его не слышит, потому что не реагирует на него; через некоторое
время он разумно отвечает на него по собственной инициативе,
как будто вопрос был только что ему поставлен. Что с ним
произошло? Скажут: он слышал вопрос, но не <воспринял> или не
понял его, т. е. он имел ощущения, не имея соответствующей
<апперцепции>, восприятия, воспроизведения смысла и т. п. Пус-
ть так, но не будем успокаиваться на словесных решениях. Что
значит невоспринятое, неапперципированное, неосознанное ощу-
щение? Если это есть какое-либо состояние сознания, то сознание
должно было как-либо сразу реагировать на него, например, че-
ловек должен был бы переспросить собеседника или ход его раз-
мышления должен был как-либо нарушиться; если же никакого
изменения сознания вообще не произошло, то как человек был
в состоянии потом понять смысл вопроса и ответить на него? Еще
один пример из тысячи других возможных. Известно, что многие
люди способны, ложась спать, внушить себе проснуться в опреде-
ленный час, и это внушение часто выполняется ими с точностью
образцового будильника. В какой форме эта мысль жила в них во
все время сна, когда они или вообще ничего не сознавали, или
были погружены в сновидения, далеко унесшие их мысль от этого
требования я всех соображений, которыми оно было молнирова-
но? Должны ли мы удивляться после этого лишь с виду более
замечательным явлениям внушения со стороны, когда разумный,
трезвый человек вдруг с точностью в назначенный час и в заранее
строго предопределенной форме аыполняет бессмысленное, вну-
шенное ему действие? Не знаем ли мы, наконец, из свидетельства
едва ли не большинства выдающихся мыслителей и художников,
что научные решения или художественные осуществления, не
дававшиеся никаким их сознательным размышлениям и усилиям,
являлись им неожиданно, в готовом виде, при самых, казалось бы-
несоответствующих условиях их сознательной жизни? Не сказал

ли компетентнейший в этом отношении авторитет, Гете, что все
вообще великие осуществления, все истинно глубокие и плодот-
ворные мысли приходят в голову без размышления, как свободные
божьи дети, которые появляются перед нами и говорят: вот мы?

IV

Все эти факты и тысячи других, им подобных, общей звестнк.
Но для объяснения их прямолинейным противникам понятия
<бессознательной> или <подсознательной> душевной жизни при-
ходится прибегать лишь к допущению гипотетических физио-
логических процессов, не сопровождающихся никакими душев-
ными явлениями, т. е. процессов чисто автоматических или ме-
ханических, последний итог которых предстает в нашем сознание-
уже как душевное явление. Это допущение, конечно, находится
в выгодном положении, потому что по самому своему существу
не допускает прямой опытной проверки. При этом не помогает
и косвенное доказательство через излюбленную аналогию с де-
ятельностью низших центров органической жизни (например,
пищеварения или кровообращения), заведомо действующих, не
сопровождаясь душевными явлениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101