Невыразимая тайна личности есть
именно тайна этого глубочайшего единства разнородного в ней
- тайна, которая может быть лишь художественно выявлена,
но не логически вскрыта. В логической схеме это может быть
уяснено лишь в общем понимании коренного единства двойст-
венности человеческого существа: чувственно-органическая фор-
мирующая сила в нем и его внутреннее духовное единство с этой
точки зрения представляются двумя разнородными, идущими
в разных направлениях отпрысками или разветвлениями все же
единого и потому однородного ствола, вырастающего из единой
формообразующей энтелехии <души> как семени сложного
и взаимно противоборствующего богатства организма душевной
жизни. <Низшая> и <высшая"" часть души, будучи разнородными



ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

и относительно самостоятельными формирующими центрами, су-
ть все лишь производные центры, передаточные инстанции не-
которого более глубокого, связующего их первичного единства,-
подобно тому, например, как в здоровом государственном ор-
ганизме самая ожесточенная борьба партий или общественных
слоев выражает лишь внутреннее трение многообразных сил,
совместно коренящихся в единстве национального или государ-
ственного целого.

Непрерывность и целостность душевной жизни, которую мы
ранее уяснили в отношении стихии или материала душевной
жизни, обнаруживается, таким образом, и как существенная черта
ее формы или формирующего начала. Эта целостность конкретно
совместима даже с величайшей раздробленностью, с острейшим
противоборством относительно самостоятельных формирующих
центров; и для конкретной душевной жизни столь же характерно
как невыразимое глубочайшее единство нашего формирующего
<я>, так и присущая ему природа неустанной внутренней борьбы
разнородных начал, внутреннего самопреодоления. В конкретной
душевной жизни глубина и актуальность этого последнего единства
личности измеряется скорее именно остротой и осознанностью
внутренней борьбы, интенсивностью духовного развития в форме
самопреодоления и самоподъятия, чем совершенной мирностью и,
так сказать, гладкостью душевной гармонии, которая в боль-
шинстве случаев есть лишь показатель слабости, неактуализован-
ности формирующей энергии душевного единства. Благополучный
обыватель, <всегда довольный сам собой, своим обедом и женой> -
есть существо менее целостное, менее оформленное внутренним
единством души, чем грешник, внутренне раздираемый борьбою
между плотью и духом. Ибо сама эта борьба есть свидетельство
страстной, интенсивной энергии самооформления, стремления
к высшему единству; и сами борющиеся разнородные начала обна-
руживают свое внутреннее единство именно в единстве объемлю-
щей их борьбы, направленной на гармоничное слияние их, на ус-
тановление нормального равновесия между ними на почве глубо-
чайшей объединяющей их формообразующей основы.

Если, таким образом, целостная непрерывность одинаково ха-
рактерна и для материала, и для формирующей силы душевной
жизни, то она проникает, наконец, - как это уже было отмечено -
в само отношение между формой и материалом душевной жизни.
При всей глубочайшей разнородности между стихией душевной
жизни в ее чистом виде, как бесформенным хаосом душевного
бытия, и вышей духовной формирующей силой душевного
единства - между ними нет абсолютно непроходимой грани, кото-
рая не допускала бы незаметного, постепенного перехода от одного
Иачала к другому. Напротив, мы видели, что элементарное, чувст-
венно-эмоциональное целестремительное единство формирующей

ДУША ЧЕЛОВЕКА

ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

силы - это низшая инстанция или ступень формирующего
единства вообще - непосредственно примыкает к общему, неопре-
деленно-бесформенному динамизму самой стихии душевной жизни
и слито с ним так тесно, что может быть лишь абстрактно отделено
от него. Но тем самым - в силу намеченной непрерывности связи
между низшим и высшим формирующим центром - формирующая
сила души вообще через низшую свою инстанцию как бы слита
с формируемым материалом и переливается в него, - чем отнюдь
не уничтожается принципиальная противоположность между нача-
лами формы и материи в душевной жизни. Ту же самую непрерыв-
ность между разнородными началами формы и материи душевной
жизни можно было бы уяснить со стороны момента единства, прису-
щего каждому из них: при всей противоположности между бесфор-
менным единством душевной жизни, как таковой, и действенно-
формирующим единством души, как актуального центра целест-
ремительных сил, одно незаметно переходит в другое или сливает-
ся с другим. С одной стороны, единство души, как мы видели, не есть
абсолютное единство, исключающее многообразие, а выражается
лишь в объединенности производных, разнородных и противоборст-
вующих формирующих сил; в этом смысле оно как бы носит на себе
отпечаток хаотичности, потенциальности, жизненно-динамическо-
го, никогда не законченного характера самой стихии душевной
жизни; и, с другой стороны, единство самой этой стихии, несмотря
на всю свою бесформенность, есть все же потенция чистого или
строжайшего единства - как бы лишь слабейшая, минимальная,
совершенно общая оформленность или объединенность самого ма-
териала душевной жизни.

Доселе, следуя общему пониманию существа душевной жизни,
мы рассматривали душу или единство душевного бытия лишь как
формирующую силу, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101