е. лишь как начало действенности или
жизни. Мы по-прежнему только мимоходом касались момента соз-
нания в собственном смысле слова, в его характернейшем прояв-
лении как предметного сознания, в котором обычно усматривается
существенный отличительный признак душевной жизни и души.
Теперь пора обратиться к рассмотрению этого момента как в его
собственной общей природе, так и в составе конкретного душевного
бытия, под действием формирующей силы индивидуальной души.

Глава VI
ДУША КАК НОСИТЕЛЬ ЗНАНИЯ

В лице предметного сознания - предварительная характе-
ристика которого уже была дана выше, в гл. II-и его конечной
цели или завершающей формы - объективного знания - мы
имеем совершенно новую, инородную всему доселе рассмотрен-
ному, сторону душевной жизни и души. Доселе мы изучали
душевную жизнь как некую самостоятельную, замкнутую в себе
область бытия, как самобытную стихию внутреннего пережи-
вания. Но такое понимание может иметь значение лишь необ-
ходимой предварительной абстракции. Конкретно душевная
жизнь неразрывно слита с предметным сознанием, в лице ко-
. торого само существо душевной жизни обнаруживается как
потенция познавательной направленности на запредельное ей
объективное бытие. В конкретном человеческом бытии внут-
ренний мир переживания не только всегда сопровождается пред-
метным сознанием как отношением познавательного обладания
объективным миром или стремления к такому обладанию, но
и есть не что иное, как лишь отправная или опорная точка
для осуществления этого отношения. Пользуясь приведенным
уже в своем месте сравнением предметного сознания с пучком
лучей, освещающим некоторую область бытия, мы могли бы
сказать, что душевная жизнь, как мы ее доселе рассматривали,
есть стихия внутреннего горения; но это пламя душевной жизни
есть лишь субстрат, который конкретно обнаруживает свою при-
роду не только в моменте внутреннего горения, но и в моменте
света как специфического отношения озарения окружающего
бытия и тем самым слитности с этим бытием через это свое
лучеиспускание. С этой своей стороны душевная жизнь не есть
вообще какая-либо замкнутая в себе область бытия: она есть,
наоборот, своеобразное начало, специфическая природа которого
состоит именно в функции направленности, познавательной ус-
тремленности на объективное бытие, как бы в идеальной слит-
ности с запредельным себе миром; она есть пучок лучей, суще-
.ство которого и заключается именно в преодолении грани, отде-
ляющей сам источник горения от окружающего его бытия, в жи-
вом познавательном соприкосновении со всем, запредельным
душе, и в идеальном впитывании или включении его в себя.

Будучи таким живым отношением направленности на объек-
тивное бытие, конкретная душевная жизнь поэтому неразрывно
слита с открывающимися ей в этой направленности предметными
содержаниями, и лишь с помощью как бы насильственной абст-

ДУША ЧЕЛОВЕКА

ракции мы могли доселе игнорировать эту теснейшую, неразрыв-
ную связь и рассматривать душевную жизнь как самодовлеющую,
обособленную от всего иного внутреннюю стихию. Поэтому и фор-
мирующая сила души, как творческого целестремительного
единства, конкретно направлена не на обособленную стихию ду-
шевных переживаний, как таковых, а на полноту душевной жизни
в связи с познавательным обладанием предметными содер-
жаниями и тем самым на сами предметные содержания, поскольку
они через отношения познания соприкоснулись с душевной
жизнью и как бы вошли в круг ее бытия или в сферу ее влияния.
То, что нам <нравится> и <не нравится>, <приятно> и <тягостно>,
притягательно для нас или отталкивает нас, к чему мы стремимся
и от чего отвращаемся, - и что через эти отношения оценки,
стремления, отбора формируется в нас в некое единство личнос-
ти,- не есть явления чистого переживания, как такового, а именно
слитые с переживаниями предметные содержания. Мы любим и не-
навидим, признаем и отвергаем, действенно привлекаем к себе или
отталкиваем от себя, осуществляем или разрушаем известные
объекты, предметы или предметные состояния, формирующая сила
души, создающая внутренний фонд нашей личности, имеет, таким
образом, своим материалом всегда конкретную душевную жизнь,
как стихию переживаний, слитых с раскрывающимися в них от-
резками объективного бытия, - пламя душевного света в единстве
с озаренной им и как бы соединившейся с ним в этом озарении
сферой предметных содержаний.

Для абстрактного анализа это единство распадается, однако,
на две стороны: на момент самого света познавательной направ-
ленности или на осуществление в душевной жизни его, как тако-
вого, в его чистой, собственной природе, - и на соучаствующее
в этом осуществлении то ограничивающее и искажающее, то обо-
гащающее и углубляющее влияние самого процесса горения, т. е.
самой душевной жизни, как стихии чистого переживания и управ-
ляющего ею формирующего единства.

В описании первой стороны - предметного сознания, как тако-
вого - мы можем быть кратки, отчасти ограничиваясь лишь необ-
ходимыми дополнениями к тому, что было о нем сказано выше
в предварительной его характеристике (гл. II), отчасти просто ссы-
лаясь на итоги теории знания, которая имеет своей задачей именно
исследование природы и условий возможности предметного соз-
нания, как познавательного раскрытия объективного бытия для
индивидуального субъекта, т. е. для носителя личного сознания.

Теория знания показывает нам, что то, что мы называем
<объективным бытием>, есть система содержаний, мыслимых в сос-
таве сверхвременного всеединства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101