Мы исходим из традиционного деления душевной жизни на
явления <интеллектуальные>, <эмоциональные> иг <волевые>. По-
смотрим прежде всего, какие из этих явлений должны быть
откинуты как вообще не принадлежащие к душевной жизни.
Наибольшее богатство <плевел>, подлежащих устранению, дает,
очевидно, область <интеллектуальных> явлений. Прежде всего,
отделяются такие явления как восприятия, представления, мысли
(понятия, суждения, умозаключения, вопросы, сомнения и т. п.,
узнавание, локализация в прошлом и т. п.) с той их стороны,
с которой в них имеется раскрытие или предстояние сознанию
предметных содержаний. Если мы подойдем к тому же вопросу
с другой, положительной стороны, то мы можем сказать, что
в состав душевной жизни здесь войдут только ощущения (при
строгом, разъясненном в гл. 1, отграничении ощущений как
переживаний от сознаваемых предметных содержаний ощу-
щения) , представления (все равно, воспроизведенные единичные
ли ощущения или комплексы их), взятые как чистые обра.зы,
вне отношения к их возможному предметному смыслу, и, нако-
нец, сами переживания направленности в мысли и внимании
(мысли и созерцания как чистые переживания или душевные
состояния). Казалось бы, что по крайней мере явления области
<чувства> и <воли> целиком входят в состав душевной жизни.
Однако это не так. Ибо значительная их часть суть сложные
комплексы, в состав которых входят восприятия, представления
и мысли о предметных содержаниях, и вся эта сторона, очевидно,
также должна быть исключена. Так, например, сознательные
чувства любви или ненависти к определенному человеку, тем
более так называемые высшие чувства - нравственные,
религиозные, эстетические, - как и сознательные желания или
стремления к тем или иным объективным целям, взятые в целом,
суть тоже состояния предметного сознания, а отнюдь не явления

Но и учение так называемой <функциональной психологии>, как это
понятно само собою на основании сказанного (см. выше стр. 449, 450 и ел.),
не могло содействовать уяснению внутреннего единства этих сложных душевных
состояний.

ДУША ЧЕЛОВЕКА

ЧАСТЬ 1. СТИХИЯ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ

чистой душевной жизни. Это утверждение на первый взгляд
кажется парадоксом, каким-то чудовищным искусственным су-
жением области душевной жизни. Может показаться - и это
часто утверждалось - что предметная сторона относится здесь
целиком к интеллектуальной области, тогда как собственно во-
левая и эмоциональная сторона этих явлений по своей природе
одна и та же, привходит ли к ней момент предметного сознания
или нет и, следовательно, бесспорно принадлежит к сфере ду-
шевой жизни. Но с этим невозможно согласиться. Укажем прежде
всего на последствия такого взгляда. Для него религиозная,
моральная, эстетическая, правовая жизнь оказывается лишь
подвидами душевной жизни, и мы получаем самый невыносимый
и противоестественный с точки зрения соответствующих
специальных наук психологизм в религии, этике, эстетике, пра-
ве. Скажут: объекты таких переживаний надо отличать от самих
переживаний, и лишь последние суть душевные явления. Но
именно это отличение в качестве реального разграничения здесь,
как об этом уже упоминалось (выше ста. 450-451), невозможно.
Так, религиозное или молитвенное дастроение совсем не есть
какое-то чисто внутреннее душевное состояние (вроде простого
чувства беспредметной радости или скорби, бодрости или подав-
ленности и т. п.) плюс бесстрастная, объективная мысль о Боге.
Это есть. наоборот, единство настроения, само существо которого
состоит в сознании своей живой связи с Божеством или живого
присутствия в себе или близ себя Божества. И то же самое
относится к явлениям жизни нравственной, эстетической,
социальной. Существо недоразумения заключается з том, что
предметное сознание - сознание предстояния и раскрытости объ-
ективных содержаний - кажется относящимся лишь к чистой
мысли, явлением только интеллектуального порядка, тогда хак
возможно и прямое отношение волевой и эмоциональной области
к предметному бытию. Правда, здесь деизбежно обнаруживается
необходимость совершенно нового понятия, помимо понятий ду-
шевной жизни и предметного сознания - понятия духовной жиз-
ни, как высшей и более глубокой формы объективного сознания,
чем предметное сознание в его обычном смысле; в силу такого
соотношения может уясниться, что предметные чувства (как
и хотения и т.п.), не входя в состав душевной жизни в ука-
занном смысле чистого субстрата внутреннего бытия, вместе
с тем входят в состав той конкретно оформленной и обогащенной
душевной жизни, которую мы имеем в виду под именем духовной
жизни; об этом у нас будет идти речь ниже. Пока же мы
ограничиваемся следующим, очевидным после приведенных
разъяснений, разграничением: явления волевой и эмоциональ-
ной жизни, связанные с предметным сознанием, входят в состав
душевной жизни лишь постольку, поскольку они имеют в себе

элемент

элемент чистого переживания вне отношения к предметному
сознанию. Проще говоря: чувства и волевые явления принадлежат
к душевной жизни лишь поскольку они беспредметны, поскольку
они суть чистые переживания, т. е. отмечены всеми изложенными
выше признаками бесформенности душевной жизни.

Но эта формулировка влечет еще к дальнейшему ограни-
чению: сфера чистого переживания граничит, как мы знаем, не
только с предметным сознанием, но и с самосознанием. Но
именно в области волевой жизни самосознание играет первенст-
вующую роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101