Первая загад-
ка - поскольку в ней <внутри нас"" значит именно <внутри на-
шего тела>, - конечно, для гносеологически-просвещенного соз-
нания не представляет никакой трудности. Душевная жизнь, как
таковая, вообще не <помещается"" нигде, и, следовательно, не
должна быть непременно локализована внутри нашего тела.
<Внутри нашего тела> локализуются только органические ощу-
щения и поэтому факт так называемого <вчувствования> говорит
просто о том, что по крайней мере эмоциональные переживания
этого рода феноменологически не исчерпываются <комплексом
органических ощущений>, а имеют отделимую от них сторону
чистого, нечувственного и потому вообще нелокализованного
<переживания>. Красота пейзажа, выражение лица, характер
музыкальной мелодии, впечатление от геометрической формы -
все это пространственно не <сидит> ни внутри нас, ни вне нас,
как бы прилепленное к поверхности внешнего явления: все это
живет непространственно, как непространственно сознается наша
мысль, наша воля или какая-нибудь истина. Труднее вторая
загадка, в которой мы в свою очередь должны различать две
стороны - противопоставленность таких <впечатлений> субъек-
тивному душевному миру, сознаваемому как область нашего

Мы сознательно представили основную мысль теории <вчувствования>
? > упрощенном и в этом отношении, конечно, шаржированном виде. Большинство
образованных психологов в большей или меньшей степени отдает себе отчет
1 в том, что гносеологически в идее <вчувствования> есть что-то неладное и ста-
1рается утончить и так или иначе смягчить эту неладность. Но в конце концов
1>под их теориями все-таки скрывается эта наивная концепция.

ДУША ЧЕЛОВЕКА

ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

индивидуального <я>, и их принадлежность к определенным
внешним объектам. Первая сторона имеет по крайней мере ана-
логию себе в других душевных явлениях. Как только в конк-
ретной душевной жизни совершилась дифференциация между
центральной управляющей инстанцией нашего <я> и стихией
бесформенной душевной жизни, мы имеем всеа характерное
сознание различия между <моими переживаниями>, как пере-
живаниями как бы истекающими из личного центра душевной
жизни и творимыми или управляемыми им, и <переживаниями
во мне> ", как явлениями душевной жизни как бы еще недисцип-
линированными, неподчиненными центральной власти, соверша-
ющимися спонтанно и лишь как бы задним числом обнаружива-
емыми этой центральной инстанцией. Целый ряд стремлений,
настроений, эмоций переживается как что-то, что неожиданно,
как бы извне <напало> на нас, <навязалось> нам, и иногда эта
посторонность их нашему <я> сознается с такой остротой, что
воспринимается как одержимость, как присутствие в нашей ду-
шевной жизни какого-то постороннего, чуждого <нам> существа.
Но, конечно, аналогия переживаний этого рода с рассматрива-
емым типом <впечатлений> лишь неполная: <переживания во
мне>, не будучи <моими> в смысле близости их к моему <я>
или производности от моего <я>, суть все же <мои> в смысле
принадлежности к общему душевному миру, который я называю
<моим>, тогда как <впечатления> как бы принадлежат самой
объективной действительности. Но это различие, значение и
смысл которого мы тотчас же попытаемся уяснить, не устраняет
того факта, что и в лице этих чуждых нам переживаний мы
имеем явления, как бы лишь внешне констатируемые, т. е. что
не все содержания моей душевной жизни суть вместе с тем
переживания моего <я>, не все группируются вокруг личного
центра душевной жизни, а что, наоборот, некоторые из них как
бы выпадают из личного единства и обособляются во что-то
самостоятельное, <независимое от нас>. Остается, таким образом,
вторая сторона <внесубъективности> явлений <вчувствования> -
их определенная не субъективность, принадлежность к предмет-
ным содержаниям. И здесь простое феноменологическое описание
должно ограничиться констатированием очевидного факта:
в явлениях этого рода мы имеем - вопреки нашим обычным
классификациям - явления непосредственного внутреннего
единства переживания с предметным сознанием, и притом
единства не формального, в силу которого предметное сознание
имеет вместе с тем сторону, с которой оно есть переживание, а
материального, в силу которого явления такого рода по своему
содержанию суть неразложимое далее единство или промежу-

Пользуемся здесь удачной терминологией Н. 0. Лосского.

точное состояние между <переживанием> и предметным соз-
нанием; само <переживание> не есть здесь нечто <только субъ-
ективное>, а предметное сознание не есть холодная интеллекту-
альная направленность; мы имеем здесь, напротив, направлен-
ность и предметно-познавательное значение самого
эмоционального переживания, как такового. Наше <впечатление>
есть <чувство>, раскрывающее нам объективное бытие . <Вчув-
ствование> есть в действительности прочувствование,
эмоционально-душевное проникновение в природу объекта, -
переживание, которое, будучи одновременно и субъективно-ду-
шевным явлением, и объективным познанием, возвышается над
самой этой противоположностью и образует явление аш епеп5 .
В этом своеобразном явлении нам не трудно теперь признать
элементарное обнаружение духовной жизни, т. е. того типа
жизни, в котором само существо нашего <душевного бытия> не
есть нечто только субъективное, а укоренено в объективном
бытии или органически слито с ним.

IV

Здесь, в лице этих элементарных, общедоступных и для эмпи-
рической психологии все же столь непостижимых явлений так на-
зываемого <вчувствования"", лежит, быть может рипс1ит 8а11еп8
всего понимания духовной жизни, а тем самым и природы души и
душевной жизни вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101