Ц Отвечай! Не стой здесь, как женщина, как идиотка, как буржуазка, как като
лическая ханжа, всюду вынюхивающая мерзость похоти. Я требую ответа!
Теперь она уже кинулась в атаку.
Ц Главный герой у тебя Ц гадкий. Он прелюбодействует почти на каждой ст
ранице. Женщины, женщины, женщины! Он с самого начала нечестив. Меня от нег
о мутило.
Ц Ха! Ц сказал я. Ц Наконец-то правда вышла наружу! Наконец-то ужасная п
равда высунула морду! Папизм возвращается! Снова католический разум! Пап
а Римский размахивает своим похабным знаменем!
Я зашел в гостиную и обратился к двери: Ц Вот ты все и получил. Загадка Все
ленной. Переоценка ценностей, уже переоцененных. Римский католицизм. Быд
лизм. Папизм. Римская Блудница во всем ее безвкусном ужасе! Ватиканство. Д
а, истинно говорю я вам, что, пока не станете вы соглашателями, прокляты ос
танетесь во веки вечные! Так говорил Заратустра!

Двадцать четыре

После ужина я принес манускрипт на кухню. Разложил листы на столе и зажег
сигарету.
Ц Посмотрим теперь, насколько это глупо. Начав читать, я услышал, как Мон
а запела.
Ц Тихо!
Я устроился поудобнее и прочел первые десять строк. Дойдя до конца десят
ой, я отбросил книгу, словно дохлую змею, и встал из-за стола. Прошелся по ку
хне. Невозможно! Не может быть!
Ц Тут что-то не так. Здесь слишком жарко. Меня это не устраивает. Мне нужно
пространство, побольше свежего воздуха.
Я открыл окно и выглянул наружу. За спиной у меня лежала книга. Ну что, Банд
ини, Ц вернись к столу и дочитай. Не стой у окна. Тут книги нет, она вон там, у
тебя за спиной, на столе. Иди и читай.
Плотно сжав рот, я сел и прочел еще пять строк. Кровь прихлынула к лицу. Сер
дце пыхтело, как колесный пароход.
Ц Это странно; в самом деле очень странно.
Из гостиной доносился голос Моны. Она пела. Гимн. Господи, гимны Ц и в тако
е время. Я открыл дверь и высунул голову.
Ц Прекрати петь сейчас же, а то я тебе в самом деле кое-что глупое покажу.

Ц Я буду петь, если мне захочется.
Ц Никаких гимнов. Я запрещаю гимны.
Ц И гимны тоже буду петь.
Ц Споешь гимн Ц и ты покойница. Выбирай.
Ц Кто покойница? Ц спросила мама.
Ц Никто, Ц ответил я. Ц Пока Ц никто.
Я вернулся к книге. Еще десять строк. Я подскочил и стал кусать себе ногти.
Надорвал на большом пальце заусенец. Вспыхнула боль. Зажмурившись, я сти
снул заусенец зубами и рванул. Под ногтем появилась капелька крови.
Ц Кровоточи! Кровоточи до смерти!
Одежда липла к телу. Ненавижу эту кухню. Стоя возле окна, я смотрел, как по б
ульвару Авалон сплошным потоком текут машины. Никогда не слыхал я такого
шума. Никогда не чувствовал такой боли, как в большом пальце. Боль и шум. Вс
е клаксоны мира собрались на этой улице. Грохот сводил меня с ума. Не могу
я жить в таком месте, да еще и писать. Где-то внизу раздалось зудение крана
в ванной: зззззззззззз. Кому понадобилось лезть в ванну в такое время? Как
ому врагу рода человеческого? Может, водопровод вышел из строя? Я сбегал ч
ерез всю квартиру в нашу ванную и спустил воду. Все работает нормально Ц
но с таким грохотом, так громко, почему же я раньше не замечал?
Ц В чем дело? Ц спросила мать.
Ц Здесь слишком много шума. Я не могу творить в этом бедламе. Я тебе говор
ю: я устал от этого сумасшедшего дома.
Ц Мне, наоборот, кажется, что сегодня вечер очень тихий.
Ц Не противоречь мне… женщина.
Я вернулся в кухню. Невозможно писать в таком месте. Неудивительно. Неуди
вительно Ц что? Ну, неудивительно, что в таком месте невозможно писать. Не
удивительно? Ты о чем? Неудивительно Ц что? От этой кухни Ц од
ин сплошной вред. От этого города один сплошной вред. Я сосал пульсирующу
ю рану на пальце. Боль разрывала меня на куски. Я услышал, как мать говорит
Моне:
Ц И что теперь с ним такое?
Ц Он дурачок, Ц ответила Мона. Я ворвался в комнату.
Ц Я тебя слышал! Ц завопил я. Ц И я тебя предупреждаю Ц заткнись! Я тебе
покажу, кто тут глупый.
Ц А я и не говорила, что глупый Ц ты, Ц парировала Мона. Ц Я сказала, что
книга твоя глупая. Не ты. Ц Она улыбнулась. Ц Я сказала, что ты
Ц дурачок. А книга у тебя Ц глупая.
Ц Осторожнее! Как бог мне судья, я тебя предупредил.
Ц Да что это с вами обоими такое? Ц недоумевала мать.
Ц Она знает, Ц ответил я. Ц Спроси ее.
Собравшись с духом перед очередным испытанием, я стиснул зубы и вернулся
к книге. Я держал перед собой листок, но глаз не открывал. Я боялся видеть э
ти строки. Ничего в этой психушке написать невозможно. Никакое искусство
не может родиться из этого хаоса идиотизма. Прекрасная проза требует сп
окойного, мирного окружения. Возможно, даже мягкой музыки. Неудивительно
! Неудивительно!
Я открыл глаза и попытался прочесть хоть что-нибудь. Не годится. Не действ
ует. Я не мог этого читать. Попытался вслух. Не годится. Эта книга ни к черту
не годится. Несколько велеречива; в ней слишком много слов. И несколько тя
желовесна. Это очень хорошая книга. Но бьет мимо цели. Довольно плохая. Нет
, хуже чем просто плохая. Паршивая книга. Вонючка, а не книга. Наййраспрокл
ятущая книга на свете. Она смехотворна; нет, она смешная; она глупая; о, она г
лупа, глупа, глупа, глупа. Как тебе не стыдно, дурак, за то, что написал такую
глупую штуку? Мона права. Она глупая.
А все из-за женщин. Они отравили мне мозг. Я уже чувствовал, как оно подступ
ает Ц нагое безумие. Каракули маньяка. Сумасшествие. Ха! Глядите! Он безум
ец! Посмотрите на него! Один из этих, с приветом! Озверел совсем, псих! Он так
им стал от множества тайных женщин, сэр. Мне ужасно его жаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54