Ц крикнула мать.
Ц Дай мне пятнадцать центов, Ц сказал я.
Ц Подойди и возьми, Ц сказала Мона.
Ц Но Артуро! Ц сказала мать.
Ц Дай их сюда! Ц рявкнул я.
Ц Ты не инвалид, Ц сказала Мона.
Ц Еще какой инвалид! Ц встряла мать. Ц Посмотри только на его палец!
Ц Это мой палец! И дай мне эти пятнадцать центов Ц ты!
Ц Если так хочется, подойди и возьми.
Мать вскочила с кресла и уселась со мной рядом. Начала гладить меня по вол
осам, убирая их со лба. Пальцы у нее были горячими, а тальком она так напудр
илась, что от нее воняло, словно от младенца Ц от пожилого младенца. Я нем
едленно встал. Она протянула ко мне руки.
Ц Твой бедненький пальчик! Дай посмотрю. Я подошел к Моне.
Ц Дай сюда пятнадцать центов.
Она не давала. Деньги лежали на столе, но она отказывалась дать их мне.
Ц Вот они. Бери, если хочешь.
Ц Я хочу, чтобы ты мне их дала. Она фыркнула от отвращения.
Ц Дурак! Ц сказала она.
Я засунул монеты в карман.
Ц Ты об этом еще пожалеешь, Ц сказал я. Ц Как бог мне судья, ты еще раскае
шься в такой наглости.
Ц Хорошо, Ц ответила она.
Ц Я уже устал ишачить на двух паразитов женского пола. Точно вам говорю
Ц я уже почти достиг апогея собственной стойкости. В любую минуту сейча
с я готов бежать из этого рабства.
Ц Фу-ты ну-ты, Ц осклабилась Мона. Ц Так чего ж ты не сбежишь прямо сейча
с Ц сегодня же? Все только счастливы будут.
Мать моя совершенно ничего не понимала. Она озабоченно раскачивалась вз
ад-вперед, так ничего и не выяснив про мой палец. Весь вечер голос ее звуча
л у меня в ушах очень смутно.
Ц Семь недель на консервной фабрике. Я уже сыт по самое горло.
Ц Как ты его поранил? Ц повторяла мать. Ц Может, у тебя заражение крови.

Может, и заражение! На какой-то миг я подумал, что это возможно. Повкалывае
шь на фабрике в антисанитарных условиях Ц еще и не то будет. А может, там у
же и есть заражение. Я, пацан из бедной семьи, впахиваю на этой к
аторге, и вот что в награду Ц заражение крови! Бедный паренек, горбачусь т
ут на пару теток, потому что должен. Бедный паренек, никогда и не пикну; и во
т теперь умереть от заражения крови из-за тех условий, в которых зарабаты
вал на хлеб, чтобы прокормить эти два рта. Мне хотелось разрыдаться. Я пове
рнулся к ней и заорал:
Ц Как я его поранил? Я скажу тебе, как я его поранил! Теперь ты всю правду у
знаешь. Теперь ее можно открыть. Ты узнаешь всю демоническую правду. Я пор
анил его в машине! Я поранил его, тратя свои молодые годы в рабстве на этих
консервных галерах! Я поранил его, потому что рты-присоски двух паразито
к зависят от меня. Я поранил его из-за идиосинкразии природной сообразит
ельности. Я поранил его из-за ползучего мученичества. Я поранил его, потом
у что судьба мне в догматизме не откажет! Я поранил его, потому что метабол
изм моих дней не откажет мне ни в каком рецидиве! Я поранил его из-за бробд
иньягского благородства цели!
Мать сидела пристыженная, ничего из моих слов не понимая, однако чувству
я, что я пытался сказать, Ц сидела, опустив глаза, плотно сжав губы, невинн
о уставясь на собственные руки. Мона вернулась к своей книжке, хрумкала я
блоком и не обращала на меня никакого внимания. Я повернулся к ней.
Ц Благородство цели! Ц завопил я. Ц Благородство цели! Ты слышишь меня
Ц ты, монашка?! Благородство цели! Но теперь я утомлен всем и всяческим бл
агородством. Я взбунтовался. Я вижу новый день для Америки, для меня и моих
сотоварищей по этим галерам. Я вижу медовую землю с молочными реками. Я пр
озреваю ее и говорю: да здравствует новая Америка! Да здравствует. Хайль! Т
ы меня слышишь, монахиня? Я говорю хайль! Хайль! Хайль!
Ц Фу-ты ну-ты, Ц ответила Мона.
Ц Не усмехайся, омерзительное чудовище!
В горле у нее что-то презрительно вякнуло, она цапнула свою книжку и повер
нулась ко мне спиной. И тут я впервые обратил внимание на то, что она читал
а. Новехонькая библиотечная книга в ярко-красной обложке.
Ц Что ты там читаешь? Нет ответа.
Ц Я кормлю твое тело. Наверное, у меня есть право поинтересоваться, кто п
итает твои мозги.
Нет ответа.
Ц Так ты разговаривать не хочешь!
Я подскочил и вырвал книгу у нее из рук. Роман Катлин Норрис. Рот у меня сам
собой распахнулся, и я ахнул, шокированный всей явившейся мне ситуацией.
Так вот как обстоят дела в моем собственном доме! Пока я кровавым потом ис
хожу, руки до костей срабатываю на консервной фабрике, питая ее тело, вот,
вот чем она питает свои мозги! Катлин Норрис. И это в современной Америке!
Неудивительно, что Европа закатывается! Неудивительно, что современный
мир в отчаянье. Так вот оно, значит, как! Я, бедный паренек, пальцы стираю до
кости, лишь бы только подарить им достойную семейную жизнь, Ц и вот, вот м
оя награда! Я покачнулся, измеряя расстояние до стены, шатаясь, добрел до н
ее и наклонился, опираясь и рывками втягивая в себя воздух.
Ц Боже мой! Ц простонал я. Ц Боже мой!
Ц В чем дело? Ц спросила мать.
Ц Дело! Дело! Я скажу тебе, в чем дело. Посмотри, что она читает! Господи все
могущий! Ох, Господи, спаси и помилуй ее душу! Подумать только: я всю жизнь в
калываю, пальцы сдираю до кости, а она сидит тут и читает эту свинячью блев
отину. О Боже, дай мне силы! Укрепи мою стойкость! Удержи меня, чтобы я ее не
задушил!
И я разодрал книгу в клочья. Листы падали на ковер. Я топтал их ногами. Я пле
вал на них, сморкался, кашлял и рычал. Затем собрал их все, вынес на кухню и ш
вырнул в мусорное ведро.
Ц А теперь, Ц сказал я, Ц только попробуй еще раз.
Ц Это библиотечная книга, Ц улыбнулась Мона. Ц Тебе придется за нее пл
атить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54