VadikV


79
Джон Фанте: «Дорога на Ло
с-Анжелес»



Джон Фанте
Дорога на Лос-Анжелес



«Джон Фанте «Подожди до весны, Бальдини»»: ЭКСМО; Москва; 2003

Аннотация

Джон Фанте (1909Ц 1983) Ц классик аме
риканской литературы ХХ века, довольно поздно пришедший к современному
читателю. Честь его повторного открытия принадлежит другому великому и
згою изящной словесности Ц Чарлзу Буковски: «…Как человек, отыскавший з
олото на городской свалке, я пошел с книгой к столу. Строки легко катились
по странице, одно сплошное течение. В каждой строке билась собственная э
нергия, а за нею Ц еще строка, и еще, и еще. Сама субстанция каждой строки пр
идавала странице форму, такое чувство, будто что-то врезано в нее. Вот, нак
онец, человек, не боявшийся эмоции. Юмор и боль переплетались с изумитель
ной простотой. Начало этой книги явились мне диким и невозможным чудом…»


Джон Фанте
Дорога на Лос-Анжелес

Один

В порту Лос-Анжелеса я много где поработал, Ц семья наша была бедной, а мо
й отец умер. Сначала, сразу после школы, я рыл канавы, но недолго. Каждую ноч
ь не мог заснуть от боли в спине. Мы рыли яму на пустыре, тени там никакой и в
помине, солнце жарило прямо с безоблачного неба, а я торчал в этой яме вме
сте с парой детин Ц рыли землю, потому что им это нравилось, беспрестанно
ржали и рассказывали анекдоты, ржали и курили горький табак.
Я начал было с остервенением, а они расхохотались и сказали, что немного п
огодя я кое-чему научусь. Затем кайло и лопата потяжелели. Я сосал сорванн
ые мозоли и ненавидел этих мужиков. Однажды в полдень я устал и присел Ц и
посмотрел на свои руки. И сказал себе: почему бы тебе не бросить эту работ
у, пока она тебя совсем не доконала?
Я встал и метнул лопату в землю.
Ц Мальчики, Ц сказал я. Ц С меня хватит. Я решил принять место в Портово
й Комиссии.
Потом я мыл посуду. Каждый день выглядывал в оконную дыру и видел сквозь н
ее кучи мусора Ц изо дня в день, Ц и мухи зудели, а я стоял, точно домохозя
йка, над стопой тарелок, и руки мои были омерзительны и плавали в синевато
й воде дохлыми рыбами, когда я бросал на них взгляд. Начальником был жирны
й повар. Он грохотал кастрюлями и заставлял меня работать. Я был счастлив,
когда муха садилась на его обширную щеку и отказывалась улетать. На этой
работе я продержался четыре недели. Артуро, сказал я, будущее у этой работ
ы весьма ограниченное; почему бы тебе не бросить ее сегодня же вечером? По
чему бы тебе не сказать повару, чтобы он пошел в жопу?
До вечера ждать я не мог. Посреди августовского полдня, оставив позади го
ру немытых тарелок, я снял фартук. Я должен был улыбнуться.
Ц Что смешного? Ц спросил повар.
Ц С меня довольно. Хватит. Вот что смешного.
Я вышел в заднюю дверь, звякнул колокольчик. Среди мусора и грязных тарел
ок он стоял и чесал в затылке. Когда я вспоминал ту посуду, я хохотал Ц мне
всегда казалось, что это смешно.
Я стал подсобным рабочим на грузовике. Мы только и делали, что развозили я
щики туалетной бумаги со склада по портовым бакалейным лавкам в Сан-Пед
ро и Вилмингтоне. Ящики большие, в три квадратных фута, и весили полсотню ф
унтов каждый. По ночам я лежал в постели, думал о них и ворочался с боку на б
ок.
Грузовик водил мой босс. Все руки у него были в наколках. Носил он узкие же
лтые маечки. Мускулы выпирали. Он их ласкал, как волосы девушки. Мне хотело
сь говорить ему такое, от чего бы он корчился. Штабели ящиков громоздилис
ь на складе на пятьдесят футов, до самого потолка. Босс сложил на груди рук
и и велел мне выносить ящики к грузовику. Сам он их складывал в кузове. Арт
уро, сказал я себе, ты должен принять решение; на вид он крутой, но тебе-то к
акая разница?
В тот день я упал, и ящик двинул меня углом в живот. Босс хрюкнул и покачал г
оловой. Он мне напоминал школьного футболиста, и, лежа на земле, я спрашива
л себя, почему он не носит на груди буквы. Я с улыбкой поднялся. В полдень об
едал медленно: болело там, где меня придавило ящиком. Под грузовиком было
прохладно, и я там лежал. Обеденный перерыв пролетел быстро. Босс вышел со
склада и увидел, как в бутерброд вонзились мои зубы, а рядом лежит еще нетр
онутый персик на десерт.
Ц Я тебе не за то плачу, чтобы ты в тенечке рассиживал, Ц сказал он.
Я выполз и встал перед ним. Слова не заставили себя ждать, они были готовы.

Ц Я ухожу, Ц сказал я. Ц И вы, и ваша дурацкая мускулатура могут идти к че
рту. С меня хватит.
Ц Хорошо, Ц ответил он. Ц Туда они, наверное, и пойдут.
Ц С меня довольно.
Ц И слава Богу.
Ц Вот только еще одно.
Ц Что?
Ц По моему мнению, вы Ц сукин сын-переросток.
Он меня не поймал.
После этого мне было интересно, что стало с персиком. Наверное, босс разда
вил его каблуком. Прошло три дня, и я сходил туда глянуть. Персик лежал нет
ронутый на обочине дороги, и на нем пировала сотня муравьев.

* * *

Потом я получил работу бакалейного служащего. Лавкой, заправлял мужик-и
тальянец, с брюхом, как бушельная корзина. Когда Тони Ромеро не был ничем з
анимался, он стоял над канистрой сыра, отламывая пальцами маленькие кусо
чки. Дела у него шли хорошо. Портовый народ затаривался у него в магазине,
когда нужны были импортные товары.
Однажды утром он вразвалку вошел в лавку и застал меня с блокнотом и кара
ндашом. Я проводил инвентаризацию.
Ц Инвентаризация, Ц сказал он. Ц А что это такое?
Я объяснил, но ему не понравилось. Он огляделся.
Ц Займись делом. Мне кажется, я уже сказал тебе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54