И серые глаза ее гуляли тро
пинками этих самых строк Ц значит, и мои пойдут следом.
Я должен ее получить Ц но не сегодня. Завтра я приду, завтра. На дежурстве
будет другая библиотекарша, страшная и жирная. И тогда книга станет моей,
моей полностью. Поэтому до завтра я припрятал ее за остальными, чтобы ник
то не забрал, пока меня не будет.
На следующий день я пришел пораньше Ц в девять часов, секунда в секунду. Е
катерина Арагонская: изумительная женщина, Королева Англии, постельная
спутница Генриха VIII Ц это я уже знал. Вне всякого сомнения, мисс Хопкинс пр
очла на этих страницах об интимностях Екатерины и Генриха. Те главы, что п
ро любовь, Ц они восхитили мисс Хопкинс? Пробегала ли дрожь по спине ее? Д
ышала ли она чаще, вздымалась ли ее грудь и покалывало таинственно в конч
иках пальцев? Да и кто знал? Возможно, мисс Хопкинс даже вскрикивала от рад
ости, и что-то загадочное шевелилось в ней, зов женственности. Да. В самом д
еле, вне всякого сомнения. И чудесно к тому же. Великой красоты вещь, мысль,
заставляющая мыслить. И вот я взял эту книгу, и вот уже она в обеих моих рук
ах. Подумать только! Вчера мисс Хопкинс ее держала в своих пальцах, теплых
и близких, а сегодня книга моя. Диво. Акт судьбы. Чудо преемственности. Ког
да мы поженимся, я расскажу ей об этом. Мы будем лежать совершенно нагими в
постели, и я буду целовать мисс Хопкинс в губы, смеяться тихо и торжествую
ще, я расскажу ей, что вообще-то любовь моя началась в тот день, когда я увид
ел, как она читает некую книгу. И снова рассмеюсь, мои белые зубы блеснут, м
ои темные романтичные глаза вспыхнут, когда буду я повествовать ей, нако
нец, об истинной правде моей провокационной и вечной любви. И тогда она во
пьется в меня изо всех сил, ее прекрасные белые груди прижмутся ко мне во в
сей полноте своей, и слезы градом покатятся по ее лицу, а я увлеку ее на вол
нах экстаза Ц одной за другой. Что за день это будет!
Я поднес книгу поближе к глазам, ища следов белых пальцев примерно в дюйм
е от низа. Отпечатки там были. Не имело значения, что они принадлежали множ
еству других людей, Ц все равно их оставила одна мисс Хопкинс. По пути в п
арк я целовал их и целовал так сильно, что они наконец совсем исчезли и на
переплете осталось только синее мокрое пятно, где ртом своим я ощущал сл
адкий вкус краски. В парке я нашел любимое местечко и принялся за чтение.

Место это располагалось около моста, из веточек и стеблей травы я воздви
г там алтарь. Трон мисс Хопкинс. Ах, если б она только знала! Но в тот миг она
сидела дома в Лос-Анджелесе, далеко от места поклонения себе, и совершенн
о о нем не думала.
На четвереньках я подполз к берегу пруда с кувшинками, где роились жуки и
сверчки, и поймал одного сверчка. Черного, жирного и атлетически сложенн
ого, и в теле его билась электрическая энергия. Он лежал у меня на ладони, э
тот сверчок, и был мной, этот сверчок был мной, Артуро Бандини, черным и нед
остойным прекрасной белой принцессы, а я сам лежал на животе и смотрел, ка
к он ползает по тем местам, которых касались ее священные белые пальцы, и о
н тоже, проползая, наслаждался приторным вкусом синей краски. Затем он по
пробовал сбежать. Прыгнул Ц и едва не был таков. Пришлось сломать ему ног
и. Ничего другого мне абсолютно не оставалось.
Я сказал ему:
Ц Бандини, мне жаль. Но долг заставляет меня. Желание Королевы Ц любимой
Королевы.
Теперь он мучительно ползал, недоумевая, что же именно с ним стряслось. О п
рекрасная белая мисс Хопкинс, узри! О королева всех небес и земли, узри! Я п
олзаю у ног твоих, простой черный сверчок, мерзавец, недостойный называт
ься человеком. Вот лежу я с переломанными ногами, ничтожный черный сверч
ок, готовый умереть за тебя; да-да, уже близка моя смерть. Ах! Обрати меня в п
епел! Дай новый облик мне! Сделай меня мужчиной! Загаси жизнь мою ради слав
ы любви вековечной и красоты ног твоих белых!
И я убил черного сверчка, сокрушил его насмерть после надлежащего прощан
ия, между страниц «Екатерины Арагонской», и его бедное, жалкое, недостойн
ое черное тело щелкнуло и лопнуло в экстазе и любви там, на священном мале
ньком алтаре мисс Хопкинс.
И узрите! Чудо: из смерти жизнь вечная родилась. Возрождение жизни. Сверчк
а больше не было, но сила любви пробила дорогу, и я снова оказался собой Ц
не сверчком более, но Артуро Бандини, а вяз вдалеке стал мисс Хопкинс, и я о
пустился на колени и обвил дерево руками, целуя его ради вековечной любв
и, сдирая кору зубами и плюясь ею на газон.
Обернувшись, я поклонился кустам на берегу пруда. Те мощно аплодировали,
раскачиваясь вместе, шипя от восторга и удовлетворения этой сценой, даже
требуя, чтобы я унес мисс Хопкинс на собственных плечах. Я отказался Ц лу
каво подмигивая и красноречиво помогая себе жестами, объяснил почему: пр
екрасная белая королева не желала, чтобы ее уносили на плечах, если позво
лите, вместо этого она хотела быть положенной горизонтально, и над этим в
се они посмеялись и решили, что я величайший любовник и герой, что когда-л
ибо посещал их прекрасную страну.
Ц Вы понимаете, друзья. Мы предпочитаем побыть наедине, королева и я. Меж
ду нами осталось много незавершенных дел Ц если вы понимаете, о чем идет
речь.
Смех и дикие аплодисменты со стороны кустов.

Девять

Как-то вечером завалился дядюшка. Дал матери денег. Он на минутку. Сказал,
что у него для меня есть хорошие новости. Мне сразу стало интересно, о чем
он. О работе, ответил он. Наконец он отыскал мне работу. Я ответил, что новос
ти эти необязательно для меня хороши, поскольку я не знаю, что именно за ра
боту он мне отыскал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54