Голова моя поникла. Я зашаркал ногами прочь, слезы текли у меня по лицу. Уд
ивительно, как такая бесстыжая ложь чуть было и впрямь не разбила мне сер
дце.
Ц Нет. Вы не понимаете. Да как вы можете?! Никому не понять, како
во мне.
Он поспешил следом.
Ц Послушай, Ц улыбнулся он. Ц Ну не глупи, возьми сегодня выходной. Езжа
й в больницу! Посиди с матерью! Приободри ее! Побудь с нею несколько дней
Ц неделю! Тут все будет в порядке. Я оплачу тебе полное время. Я знаю, как те
бе туго. Черт, да у меня же самого, наверное, мама когда-то была.
Я стиснул зубы и замотал головой.
Ц Нет. Не могу. Не буду. Мой долг Ц быть здесь, с остальными парнями. Не хоч
у я, чтобы вы себе любимчиков заводили. Моей маме бы тоже это не понравилос
ь. Даже при последнем издыхании она бы так сказала.
Он схватил меня за плечи и потряс.
Ц Нет! Ц ответил я. Ц Я так не поступлю.
Ц Слушай сюда! Кто здесь главный? Теперь делай гак, как я тебе говорю. Убир
айся отсюда и поезжай в больницу и сиди в больнице, пока матери твоей не ст
анет лучше!
Наконец я сдался и потянулся к его руке.
Ц Господи, вы замечательный человек! Спасибо! Боже мой, я этого никогда н
е забуду.
Он потрепал меня по плечу.
Ц Не стоит. Я понимаю такие вещи. У меня, наверное, тоже когда-то мама была.

Из бумажника он вытянул фотографию.
Ц Смотри, Ц улыбнулся он.
Я поднес фотографию к омытым слезами глазам. Квадратная кирпичная баба в
подвенечном платье, ниспадающем с нее, как простыни с небес, и собравшемс
я складками в ногах. За нею Ц фальшивый задник с нарисованными деревьям
и и кустами, яблони в цвету и распустившиеся розы, причем разрезы и дыры в
полотне так и бросаются в глаза.
Ц Моя мама, Ц сказал он. Ц Этой фотографии уже пятьдесят лет.
Я подумал, что уродливее бабищи мне видеть не доводилось. Челюсть у нее то
рчала квадратная, как у фараона. Цветы в руке, которые она держала, словно
толкушку для картошки, увяли. Вуаль съехала набок, как занавеска на слома
нном карнизе. Уголки рта задрались вверх в необычайно циничной ухмылке.
Выглядела она так, будто презирала саму мысль, что пришлось эдак разодет
ься ради того, чтобы выйти замуж за одного из этих проклятых Нэйлоров.
Ц Она прекрасна Ц слишком прекрасна, чтобы описать словами.
Ц Да, чудо она была еще то.
Ц Оно и видно. В ней есть что-то мягкое Ц как холм в сумерках, как облачко
вдалеке, что-то милое и очень духовное; ну, вы понимаете, о чем я, Ц метафор
ы мои неадекватны.
Ц Ага. Она умерла от пневмонии.
Ц Боже, Ц изрек я. Ц Подумать только! Такая чудесная женщина! Вот наскол
ько ограниченна так называемая наука! А началось все с обычной простуды
к тому же, не так ли?
Ц Ну. Так оно и было.
Ц Мы, современные! Какие же мы дураки! Мы забываем о неземной красоте ста
рых вещей, драгоценностей Ц как вот эта фотография. Господи, она изумите
льна!
Ц Ага. Боже, боже.

Двадцать один

В тот день я писал на скамейке в парке. Солнце соскользнуло прочь, с восток
а подкралась темнота. Я писал в полутьме. Когда с моря поднялся влажный ве
тер, я бросил и пошел домой. Мона с матерью ничего не знали, думали, я с работ
ы вернулся.
После ужина я начал снова. В конечном итоге далеко не рассказ получится. Я
насчитал тридцать три тысячи пятьсот шестьдесят слов, за исключением не
определенных артиклей. Роман, полный роман. В нем было двести двадцать че
тыре абзаца и три тысячи пятьсот восемьдесят предложений. Одна фраза сод
ержала четыреста тридцать восемь слов, самое длинное предложение из все
х, что мне доводилось видеть. Я гордился им и знал: оно ошеломит критиков. В
конце концов, не всякому дано чеканить такие фразы.
И я писал дальше, когда только мог: строку-другую по утрам, три полных дня в
парке на лавочке, целыми страницами по ночам. Дни и ночи бежали под каранд
ашом, словно торопливые ноги детишек. Три больших блокнота уже были упак
ованы написанным, затем к ним добавился четвертый. Через неделю труд был
окончен. Пять блокнотов. 69 009 слов.
То была история страстных любовей Артура Баннинга. На своей яхте он плав
ал из одной страны в другую в поисках женщины своей мечты. У него закручив
ались романы с женщинами всех стран и рас в мире. Чтобы упомянуть все стра
ны, я обратился к словарю и поэтому не пропустил ни одной. Их было шестьдес
ят, и в каждой у него было по страстной любви.
Но Артур Баннинг так никогда и не нашел женщину своей мечты.
Точно в 3.27 утра в пятницу, 7 августа, я закончил книгу. Последним словом на по
следней странице стало именно то, которого я желал.
Оно было Ц «Смерть».
Мой герой застрелился в голову.
Он приставил пистолет к виску и заговорил.
Ц Мне не удалось найти женщину своей мечты, Ц сказал он. Ц И теперь я го
тов к Смерти. Ах, сладкая тайна Смерти.
Я вообще-то не написал, что он спустил курок. Это должно было доказать, что
я способен обуздывать себя в сокрушительной кульминации.
Итак, он завершен.

Двадцать два

Когда я вернулся домой на следующий вечер, Мона читала рукопись. Разложи
ла стопки бумаги по столу и дочитывала последние слова на самой последне
й странице, где как раз и была обалденнейшая кульминация. Казалось, глаза
у нее горят напряженным интересом. Я стащил с себя куртку и потер руки.
Ц Ха! Ц сказал я. Ц Вижу, ты поглощена. Захватывает, не так ли?
Она взглянула на меня с кислой миной.
Ц Это глупо, Ц сказала она. Ц Просто глупо. Оно меня не захватывает. У ме
ня от него живот схватывает.
Ц О! Ц сказал я. Ц Вот, значит, как? Ц Я прошелся по комнате. Ц И кем же ты
себя тогда, к чертовой матери, считаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54