Я отошел от двери и вернулся на место. Их глаза обвиняли меня, будто я сбе
гал к дверям и убил там прекрасную птицу.
Неожиданно я взглянул на них по-другому. Какие недоумки. Так впахивают. И
жен кормить надо, и выводок чумазых детишек, а тут и счет за электричество
подоспел, и счет из бакалейной лавки Ц они так далеко от меня отстоят, так
ие отдельные, грязные робы на голое тело, с дурацкими мексиканскими рожа
ми, на которых черти горох молотили, а глупость из них так и прет, смотрят, к
ак я иду на место, думают, я свихнулся, аж дрожь берет. Они Ц плевки чего-то
липкого и медленного, комковатого и набухшего, чем-то похожего на гуммиа
рабик, клейкого и приставучего, беспомощного и безнадежного, с печальным
и, кнутом иссеченными взглядами зверей полевых. Думают, что я свихнулся, п
отому что я не похож на старого, иссеченного кнутом зверя полевого. Так пу
скай считают меня сумасшедшим! Разумеется, я ненормален! Ах вы, глиномесы,
олухи, дуралеи! Да мне плевать, что вы думаете. Мне стало противно оттого, ч
то приходится стоять к ним так близко. Мне хотелось избить их, одного за др
угим, колошматить, пока все не превратятся в месиво ран и кровищи. Мне хоте
лось им завопить: что уставились на меня своими унылыми, меланхоличными,
просящими кнута буркалами? Ц поскольку в сердце у меня от них переворач
ивалась какая-то черная плита, могила открывалась, дыра, болячка, и внутрь
вползали мучительной чередой их покойники, а за ними Ц еще покойники, и е
ще, и все несли сквозь мое сердце горькие страдания своей жизни.
Машина лязгала и громыхала. Я встал на свое место рядом с Эузибио и принял
ся за работу Ц одно и то же, направляй банки в машину и смирись с тем, что ты
не ясновидец, что трагедии разыгрываются только но ночам, как последние
трусы. Парни увидели, как я вернулся к работе, и тоже зашевелились, махнув
на меня рукой Ц маньяк, что с него взять. Никто ничего не сказал. Текли мин
уты. Прошел час. Эузибио пихнул меня в бок.
Ц А ты почему так бегал?
Ц Летчик. Мой старый друг. Полковник Бакингэм. Я ему махал.
Эузибио покачал головой.
Ц Чепуха, Артуро. Мастак ты врать.

Четырнадцать

Со своего места у конвейера я еще видел Калифорнийский Яхт-клуб. Он стоял
на фоне первых зеленых складок холмов Палос-Вердес. Словно пейзаж Итали
и, которую я знал по книгам. Яркие вымпелы трепетали на мачтах. Дальше видн
елись белые барашки больших волн, что разбивались о зубья мола. На палуба
х лежали мужчины и женщины в небрежных белых костюмах. Сказочный народ: л
юди из мира кино и финансовых кругов Лос-Анджелеса. Мошна туга, а эти яхты
Ц их игрушки. Если им хочется, могут бросить работу в городе и приехать в
гавань, позабавлять-ся с ними, а заодно и теток своих прихватить.
Да еще каких теток! У меня дух захватывало только от того, как они катили м
имо меня в больших авто, с таким достоинством, такие красивые, так запаниб
рата со всем этим богатством, так элегантно держа сигареты в кончиках па
льцев, зубы такие отполированные и сияющие, в таких неотразимых платьях,
облегающих с таким совершенством, скрывая любой недостаток тела и превр
ащая их в образцы привлекательности. В полдень, когда большие машины с ре
вом проносились по шоссе мимо консервной фабрики, а мы вываливались из ц
ехов пообедать, я разглядывал их, будто взломщик Ц алмазы. Однако они каз
ались такими далекими, что я их ненавидел, а от ненависти этой они станови
лись ближе. Настанет день, и они будут моими. Я овладею ими Ц а также машин
ами, что их возят. Лишь грянет революция, как они станут подданными Комисс
ара Бандини, вот тут, прямо в Советском Районе Сан-Педро.
Но особенно я помню одну женщину на яхте, в двухстах ярдах от меня. С таког
о расстояния лица ее было не разглядеть. Я различал только движения тела,
когда она гуляла по палубе, словно королева пиратов в ослепительно белом
купальнике. Она расхаживала взад-вперед по палубе яхты, что ленивой кошк
ой изогнулась в голубой воде. Всего лишь одно воспоминание, одно впечатл
ение, которое можно получить, только стоя у лотка и выглядывая в дверь. Одн
о воспоминание, но я влюбился в нее Ц первая настоящая женщина, которую я
когда-либо любил. Она время от времени останавливалась у поручней и смот
рела в воду. Потом поворачивалась и ходила снова, и роскошные бедра ее дви
гались вверх и вниз. Однажды она повернулась и бросила взгляд на раскоря
чившуюся консервную фабрику на берегу. И смотрела так несколько минут. М
еня она видеть не могла, однако смотрела прямо на меня. Вот в то самое мгно
вение я и влюбился. Любовь с первого взгляда Ц хотя виной тому оказаться
мог и ее белый купальник. Я рассматривал ситуацию со всех сторон и в конце
концов прижал, что это любовь, и никак не иначе. Посмотрев на меня, она отве
рнулась и вновь зашагала по палубе. Я влюблен, сказал я себе. Так вот она ка
кая, любовь! Весь день я думал о ней. На следующий день яхты уже не было. Пото
м я часто о ней вспоминал, и, хотя никогда не придавал этому особого значен
ия, я был уверен, что влюблен. Через некоторое время думать о ней и переста
л, она превратилась в воспоминание, в простую мысль, что приходит в голову
, если коротаешь время у лотка с банками. И все же я ее любил; она так меня и н
е увидела, а я так и не разглядел ее лица, но это все равно была любовь. Себя
я, правда, тоже не смог убедить, что любил ее, но решил, что тут я в кои-то веки
оказался не прав и любил ее на самом деле по-настоящему.
Как-то раз в этикеточный цех зашла красивая светловолосая девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54