Саллинс чувствует себя неуютно. Он слишком долго прожил в семье и понимает, что скандал неизбежен. Хуже того, взрыва страстей можно ожидать в любую минуту. Следует ли ему оставаться на месте, делая вид, что ничего не происходит, или незаметно удалиться? Что за чертовщина происходит в семье? Саллинс достиг того возраста, когда человек, если только он окончательно не выжил из ума, поневоле начинает задавать себе вопрос - для чего же, в конце концов, он живет? Ничто более не имело смысла - от атомной бомбы до печеночных колик у полковника Стенхарста. Старому человеку жизнь напоминает хронический флюс или другую затяжную болезнь. Саллинс обходит стол, собирая тарелки из-под супа. Он прихрамывает на левую ногу - результат удара копытом пони мисс Виолы, когда той было пять лет от роду. "Да, тогда были деньки, — думает Саллинс, - хорошее было время. Мистер Аллардайс был настоящим хозяином "Темной рощи". Но миссис Аллардайс оказалась настолько глупа, что решилась снова выйти замуж. Да, были деньки..."
Буря разразилась внезапно. Саллинс подал котлеты и удалился, чтобы лично проследить за приготовлением десерта. Корина медленно прожевывала кусок баранины. Неожиданно она положила нож и вилку на стол.
- Кажется, я предупредила тебя, чтобы ты сняла мое платье, - произнесла она ледяным тоном, обращаясь к Патриции. - Почему ты никогда не делаешь, что тебе говорят, маленькая дрянь!
Патриция прекратила есть и подняла глаза на Корину.
- У меня нет желания говорить с тобой, киса, - произнесла она холодно. - До обеда ты посмела,назвать меня сучкой... Подумайте только - сучкой!
- Что все это значит, черт побери? - рявкнул полковник. -Как... как она назвала тебя?
- Сучкой, приемный папочка, - с готовностью отозвалась Патриция, - самкой собаки.
Полковник едва не задохнулся от возмущения.
- Не волнуйтесь, Жерваз, -сказала Корина. - Ничего страшного не произошло. - Она снова повернулась к Патриции. -Сразу же после обеда поднимешься к себе и снимешь мое платье. Иначе я вытряхну тебя из него. После этого ты вымоешь свою физиономию и причешешься, как приличная девушка. Я уже предупреждала, что ты выглядишь, как шлюха.
- Боюсь, я плохо разбираюсь в шлюхах, - ледяным тоном сказала Патриция. — Этот род деятельности интересует мейя только теоретически. - Она любезно улыбнулась Корине. - Ты сегодня не в настроении, дорогая, не так ли? Знаете, приемный папочка, когда Корине изменяют нервы, она становится невыносима, - сущая подзаборница, да и только.
- Я устал от этого балагана за обеденным столом, - сердито заметил полковник. - Мне становится плохо от вашего ужасного жаргона. В мое время девушки не позволяли себе подобных выходок. Что ты имеешь в виду, черт побери, когда называешь Корину подзаборницей? Что это за слово?
- Подзаборница, мягко выражаясь, - незаконнорожденная, или дитя любви, - сказала Патриция.
Полковник взглянул на свояченицу.
- Боже мой, Онория, на что уходит ваше время, хотел бы я знать? - спросил он. - Послушайте, как эта девочка разговаривает со мной, с приемным отцом. Ее поведение омерзительно. Впрочем, не могу сказать, что ее сестры ведут себя лучше. Не понимаю, почему я до сих пор терплю все это. - Он бросил свой нож на стол. Лицо полковника стало кирпично-красным.
- Как вы сказали, Жерваз, - "не знаю, почему я терплю все это"? - спросила Корина. - Бросьте, вы все прекрасно знаете, и мы тоже знаем.
- Корина, пожалуйста... - мисс Ваймеринг попыталась вмешаться в разговор. - Ты не должна так разговаривать с отчимом. И вообще, девушки, не надо ссориться за обеденным столом. Это так ужасно. Слуги все слышат, я уверена.
Полковник саркастически рассмеялся.
- Прекрасно, - сказал он. - Этот пассаж о слугах превосходен. Беда в том, что слышат все: не только слуги, но и вся деревня. Пожалуй, сейчас самое время сказать кое-что нашим девушкам. - Он взглянул на Патрицию. - Корина назвала тебя дурой, - продолжал он. - Думаю, она недалека от истины. Все время ты тратишь на походы в кино, на подражание кинозвездам. Твой вид чудовищен. Ты не имеешь даже отдаленного представления о том, как должна вести себя настоящая леди. Мне становится нехорошо от одного взгляда на тебя.
Патриция улыбнулась мудрой улыбкой.
- Я очень сожалею, приемный папочка, но наши чувства обоюдны. Сейчас у вас очень нехороший цвет лица. Вы не опасаетесь, что вас может хватить удар, приемный папочка?
Лицо полковника стало еще темнее.
- Черт побери, - прорычал он. - Я по меньшей мере раз сто просил не называть меня "приемным папочкой"! Почему ты продолжаешь делать по-своему?
- Очевидно, именно потому, что вам это не нравится, и она знает это, - вступила в разговор Корина. - Может быть, она думает, что вам не пойдет на пользу обращение "Жерваз" или "отчим", иначе вы слишком много возомните о себе.
- Корина, ты не должна говорить так, - сказала мисс Ваймеринг. - Это дурной тон.
Наступила тягостная пауза. Атмосфера сгустилась настолько, что, казалось, скоро ее можно будет резать ножом. Виола поднялась с места.
- Извините меня, Жерваз, - сказала она, - мне лучше подняться к себе.
- Успеешь! - рявкнул полковник. Он был готов не на шутку разбушеваться. Его губы вытянулись в тонкую ниточку, а глаза яростно сверкали. — Успеешь, - повторил он. - Мне есть что сказать тебе с Кориной, и будьте любезны внимательно выслушать меня.
Виола удивленно взглянула на полковника.
- Звучит очень драматично, - с вызовом сказала Корина. - Я просто ужасно заинтересована.
Мисс Ваймеринг тревожно переводила взгляд с одного лица на другое.
- Жерваз, дорогой, - сказала она. - Не кажется ли вам, что лучше поговорить с девушками после кофе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73