Но превыше всего он ставит мир и спокойствие в собственном доме, дабы иметь возможность в полной мере воспользоваться удобствами своего положения. Для окружающих он желчный, раздражительный человек, не желающий считаться ни с кем, кроме себя. Тем не менее он еще в состоянии любоваться красивыми женскими лодыжками, особенно после нескольких фужеров виски с содовой. Он прекрасно знает, с какой стороны намазан его бутерброд, но предпочитает, чтобы как можно меньше людей были осведомлены об этой его способности.
Если к этому добавить, что полковник склонен замечать чьи угодно слабости, кроме своих собственных, его портрет окажется почти завершенным. Полковник бесподобен - в свои шестьдесят два года он обладает еще и непомерным тщеславием. А когда человек в его возрасте наделен подобным качеством, то это, как правило, никому не приносит радости, включая его самого.
Следующая - мисс Онория Ваймеринг, сестра покойной миссис Стенхарст - по первому мужу - миссис Аллардайс, матери Виолы, Корины и Патриции. Она сидит в конце стола и осторожно разглядывает присутствующих. В ее голубых глазах, все еще ясных и привлекательных, несмотря на годы, застыло озабоченное выражение. Она чувствует, что атмосфера в гостиной накалена до предела и малейшей искры будет достаточно, чтобы вспыхнула одна из безобразных ссор, увы, слишком многочисленных в последнее время.
Мисс Ваймеринг утратила былую стройность фигуры, но сумела сохранить привлекательность. Глядя на нее, можно было в полной мере оценить своеобразный магнетизм женщин этой семьи, их красоту и очарование. Во внешности трех сестер можно было наблюдать вес наследственные черты Ваймерингов: красоту и утонченность - у Виолы; красоту, но уже без утонченности - у Корины; пленительную смесь обаяния, озорства,
импульсивности - у Патриции. Впрочем, младшая из сестер заслуживает нескольких дополнительных слов. Патриция была далеко не глупа. Несмотря на утомительное для окружающих пристрастие к драматизации событий и подражанию звездам кино (это было действительно серьезно, учитывая ее богатый опыт посещения кинематографа), она в обычных обстоятельствах была достаточно наблюдательной и в высшей степени здравомыслящей девушкой. Патриция обладала необыкновенно острым слухом, особенно в тех случаях, когда разговор интересовал ее. Глаза у нее, казалось, обладали особенностью видеть события, происходящие в соседней комнате. Патриция не скрывала своего презрения к отчиму и была нежно-всепрощающа по отношению к тете. Она умело скрывала свой страх перед Кориной, которая, вопреки всем публичным высказываниям Патриции, все-таки обладала способностью нагнать страху на эту молодую леди, и, наконец, столь же хорошо маскировала свою любовь к Виоле, единственному существу женского пола, которым она восхищалась, но не пыталась подражать.
Мисс Ваймеринг ест суп, грациозно манипулируя ложкой. Ее глаза блуждают по комнате, перебегая от полковника к Виоле, от Виолы к Корине и от Корины к Патриции. Что-то не так, думает она, хотелось бы знать, что именно. Но в глубине души она довольна, что не знает этого. Иногда, думает она, неведение - настоящий подарок судьбы.
Но все-таки она беспокоится. Она украдкой бросает взгляд на Виолу. Виола - прекрасная девушка, думает мисс Ваймеринг. Хотелось бы только, чтобы она не выглядела такой утомленной: темные круги под глазами слишком заметны. Несомненно, что-то гложет Виолу. Что бы это могло быть? Мисс Ваймеринг пытается припомнить свои собственные страхи в тридцатилетнем возрасте.
Мисс Ваймеринг вздыхает. Временами ей хочется набраться смелости и о многом спросить Виолу. Но смелости у нес нет, и это положение уже вряд ли когда-нибудь изменится. В конце концов, если у Виолы появится такое желание, она сама все расскажет. Только вот появится ли оно?..
Ее взгляд перебегает на Корину. Мисс Ваймеринг думает о Корине, поглощающей суп с выражением полного удовлетворения, которое, однако, сменяется брезгливой миной, едва ее взгляд останавливается на Патриции. Та по-прежнему одета в красное вечернее платье Корины, невообразимо раскрашена и носит прическу кинозвезды. Выражение лица Патриции соответствует ее представлению о полном и совершенном пренебре-
женин к мнению присутствующих. Она отлично знает, что Корина готова взворваться в любую минуту, и-с удовольствием готовится к предстоящей сцене. Она уже репетирует в уме свою роль, подбирая реплики, способные отразить любую атаку со стороны Корины. Что до Корины, то она, по каким-то своим соображениям, необычайно довольна собой. "Как кошка, проглотившая канарейку", - думает мисс Ваймеринг и начинает испытывать смутное беспокойство при мысли о том, кто может оказаться в роли той канарейки, которую Корина собирается проглотить в следующий раз. Но Патриция... Мисс Ваймеринг слабо вздыхает, выражая крайнее неодобрение. Патриция ведет себя непозволительно. Право, она позволяет себе слишком многое. Мисс Ваймеринг прекрасно знает, что на Патриции надето одно из вечерних платьев Корины, которое она, конечно, взяла без разрешения; что ее прическа скопирована у какой-то кинозвезды, занимающей в данный момент основное место в душе Патриции; что макияж ребенка (любой человек моложе двадцати все еще ребенок для мисс Ваймеринг) просто ужасен. Остается надеяться, что Жерваз ничего не заметит или, по крайней мере, не будет слишком несдержан в проявлении своих чувств.
Саллинс - дворецкий Фердинанда Аллардайса, начавший свою службу в семье еще ребенком, а ныне седовласый старик, томится у дальнего конца стола в ожидании перемены блюд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73