Он встал у окна, глядя вниз на узкую улочку. В спальне зазвонил телефон. Каллаган поднял трубку; это оказалась мисс Ваймеринг.
- Мистер Каллаган, вы сказали, что мы можем встретиться и поговорить, - сказала она. - Момент настал. Я очень встревожена.
- Понимаю вас, - сказал Каллаган. - Где вы сейчас находитесь?
- Я стою в телефонной будке, в самом конце Хай-стрит. Могу я прийти к вам?
- Конечно, - сказал Каллаган. - Пройдите через боковой вход и поднимайтесь прямо в мой номер, он на втором этаже.
Повесив трубку, Каллаган начал мерить шагами гостиную. Его очень занимал вопрос: что же случилось в "Темной роще" после того, как он покинул усадьбу? Он припомнил свой разговор с Виолой прошедшим вечером. Может быть, Виола изменила свое мнение о нем, когда вернулась домой и услышала последние новости? Если только она не знала их заранее...
Последнее предположение казалось весьма возможным. Любая женщина способна пустить пыль в глаза, если у нее есть достаточно весомые причины для этого. Именно умение пускать пыль в глаза было, по мнению Каллагана, одним из основных талантов женщин. И, если Виола угробила старика, вполне естественно, что она приняла все мыслимые меры предосторожности, чтобы никому не позволить догадаться об этом. Если у женщины хватает выдержки для того, чтобы совершить убийство, то ее не смутит неожиданный разговор.
Виола вполне могла быть убийцей. А почему бы и нет? Оснований для этого у нее было куда больше, чем у других членов семьи. По крайней мере, в свете известных ему фактов. Она не
любила полковника и справедливо опасалась последствий его разговора с Каллаганом. Куда же больше?.. Существовал, наконец, платок, который он нашел под трупом. Носовой платок с инициалами Виолы...
Каллаган пожал плечами. Фактически он сам уже сделался пособником преступления. Эта мысль заставила его улыбнуться. Он вспомнил, как инспектор Грингал когда-то определил основной девиз его фирмы: "Мы добьемся нужной цели, ну а как - не ваше дело".
Однако это был скользкий путь.Он докурил сигарету и принялся за другую, когда в коридоре раздались шаги мисс Ваймеринг. Глядя на нее, Каллаган мог себе представить, какой красивой женщиной она была в свое время. Даже сейчас она сохранила привлекательность, а ее глаза остались ясными и добрыми.
- Присаживайтесь, мисс Ваймеринг, - мягко сказал Каллаган. - Закуривайте и расскажите мне обо всем. - Он улыбнулся. - Но прежде всего объясните, что вас беспокоит.
- Самое главное, что я хотела бы знать, - отвечала мисс Ваймеринг, затягиваясь сигаретой, - это где предел откровенности, которую я могу позволить себе в разговоре с полицией.
Каллаган вопросительно поднял бровь.
- Вы хотите сказать, что среди вопросов были такие, на которые вы не хотели бы давать ответ?
- Не совсем так, - смутилась мисс Ваймеринг. - Когда полицейские прибыли вчера вечером, они были очень предупредительны. С ними был полицейский врач. Он провел довольно много времени в пагоде, осматривая тело. После этого они задали мне массу вопросов, но, как нетрудно догадаться, все они сводились к одному.
- Их, по-видимому, интересовало, были ли у кого-либо из членов семьи основания желать смерти полковника? - предположил Каллаган.
Мисс Ваймеринг кивнула.
- Вы правы, все так и было, - огорченно сказала она.
- И, кроме того, - продолжал Каллаган, - их, вероятно, интересовало, с кем полковник ссорился в последнее время?
- Да, что-то в этом роде, - призналась мисс Ваймеринг.
- И в какой мере вы удовлетворили их любопытство?
- Как нам сказать... Среди них был один инспектор. Мне объяснили, что он из Центрального отдела расследований в Брайтоне. Он был чрезвычайно любезен. Когда он спросил, были ли у полковника враги и с кем он ссорился в последнее время, я
честно ответила, что мой шурин не пользовался особой любовью окружающих. Он отличался вспыльчивостью и порой раздражался из-за всяких мелочей.
- Инспектора заинтересовали подробности? - спросил Кал-лаган.
- Пожалуй. Он спрашивал о людях, живущих в доме, о настроениях слуг. По-видимому, он согласился с моей точкой зрения после того, как я объяснила ему, что все слуги живут с нами в течение многих лет. К этому времени, - продолжала она, — полицейский врач как раз закончил осмотр тела. Он и инспектор уехали вместе. Они сделали фотографии, а само тело увезли сегодня утром. Инспектор предупредил меня, что, вероятно, зайдет снова или пришлет другого офицера полиции.
- Как вы думаете, он вернется сегодня? - спросил Каллаган.
- Точно не знаю. Они ничего не сказали мне об этом, - ответила мисс Ваймеринг.
- Насколько я понимаю, - продолжал Каллаган, - больше всего вас беспокоит небольшое расхождение во мнениях между покойным и вашими племянницами за последним обедом?
- Да, но не в связи со смертью моего шурина, - сказала мисс Ваймеринг. - Ведь это была буря в стакане воды, не правда ли?
- Кто знает? - ответил Каллаган. — На моей памяти немало людей умерло в результате того, что вы называете бурей в стакане воды. Кстати, не припомните ли, из-за чего на самом деле началась ссора?
- Как и большинство ссор, - сказала мисс Ваймеринг, - она началась в общем-то из-за пустяков. Патриция вела себя безобразно. Она взяла одно из платьев Корины: красное вечернее платье, которое не подходит ей ни по размеру, ни по возрасту. Она надела его к обеду. По-видимому, Корина обнаружила пропажу еще до обеда и приказала немедленно вернуть платье на место. Патриция не послушалась. Корина была вне себя. Началась перепалка, большей частью совершенно непонятная из-за ужасного жаргона, на котором изъяснялись мои племянницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73